Красота - страшная сила

— Я пойду, — сказала Натали, поцеловав меня в щеку. — Хочу домой, у меня ноги болят.

— Спасибо, Натали, — ответила я, тоже поцеловав ее. — Скоро увидимся.

— Она чокнутая, — шепнула Натали за спиной у Люси и пошла к такси, ожидавшему в конце аллеи. Я помахала рукой Робу, который наблюдал за нами из окна машины.

Люси не сводила с меня своих огромных глаз с размазанной тушью.

— Адам отказал мне, — воскликнула она, сама не веря своим словам. — Он сказал, что я не в его вкусе и ничего для него не значу.

Я едва сдержала улыбку.

— Ну и что, — ответила я, садясь рядом с ней в грязь. — Зато все другие мужчины на свете от тебя без ума.

«Даже мой друг», — мысленно закончила я фразу.

— Но, знаешь, Лора, как унизительно получить отказ от какого-то работяги? У меня были актеры, певцы, политики, и вдруг какой-то тупой строитель заявляет, что не находит меня привлекательной. Ты представляешь?

— У каждого свой вкус, — ответила я, пожав плечами. В глубине души я наслаждалась зрелищем ее страданий. — А где сейчас Адам? — спросила в надежде, что он уже помирился с Софи.

— Не знаю, он побежал за своей подружкой, — ответила Люси. — Но вряд ли она поверит, что между нами ничего не было.

— Тебе лучше поехать домой, — сказала я, вставая и протягивая Люси руку.

— Я не хочу домой, — захныкала она.

— Помнишь, ты как-то говорила мне, что я всегда должна выглядеть великолепно?

Она кивнула головой.

— Взгляни на себя. — Я вынула из сумки маленькое зеркало.

— О, черт! — Люси недоуменно разглядывала свое отражение. Она попыталась пальцем стереть расплывшуюся тушь.

— Вот видишь. Я попрошу охранников вызвать для тебя такси. Машина подъедет прямо к запасному выходу, и никто из прессы тебя не увидит.

Люси грустно улыбнулась и взяла меня за руку.

— Спасибо, Лора, — сказала она. — Знаешь, ты мой лучший друг.

Я помогла ей, босоногой, подняться. Конечно, Люси поступила безобразно, но не могла я долго сердиться на нее, и глядя на эту жалкую истощенную бедняжку, которая стояла на грязной лондонской улице, без туфель и друзей, я испытывала к ней жалость. Она обхватила меня за шею и заплакала, как ребенок, и я погладила ее спутанные волосы.

Благополучно усадив Люси в такси, я вернулась к гостям. Но мое праздничное настроение испарилось. Вдруг стало ясно, что моя жизнь не так уж безоблачна: мой друг не мог удержать свой член в штанах, а лучшая подруга оказалась нимфоманкой и, похоже, невменяемой. Более того, оказывается, они были любовниками, а возможно, и сейчас продолжали трахаться. Когда клуб закрылся, гости перебрались в отель музыкантов. Я тоже поехала туда, но скорее по инерции.

— Ты сегодня какая-то тихая, — сказала Моника, когда мы ехали в отель на такси, — может, это из-за того, что я тебе рассказала?

— Да нет, — ответила я. — Просто порой мне кажется, что мир, в котором я живу, какой-то искаженный.

— Здесь все нереально, — ответила Моника, задумчиво затянувшись сигаретой, — и недолговечно. Все это временно. Так что наслаждайся, пока есть возможность.

Хотя я ни слова не поняла из того, что она сказала, я кивнула головой в знак согласия, просто, чтобы она не подумала, что я тупая.

А в «Виндзор Суит» музыканты продолжали веселиться. Группа, развлекавшая Льюиса и Рики, была тут как тут. Теперь девочки соблазнительно танцевали, наполовину раздевшись.

— Сегодня эти глупышки впервые попробовали наркотики, — весело пояснил Мэл.

— Их звукозаписывающая компания будет вам очень благодарна, — ответила Моника с сарказмом. Она оттолкнула восемнадцатилетнюю поп-шлюшку, чтобы сесть.

— Где Рики? — спросила я Льюиса.

Он сделал вид, что не расслышал моего вопроса.

— Лора спрашивает, где Рики, — громко повторила Моника, демонстрируя свой американский выговор.

Льюис, похоже, утратил слух, он сидел и внимательно рассматривал что-то на своих кроссовках.

— Он с Венецией? — спросила я, внезапно почувствовав, как вся закипаю от гнева.

Почему все шло наперекосяк? Ведь это мой день рождения!

— Он с Венецией, — наконец ответил Льюис. — Но это не то, что ты думаешь.

Моника закатила глаза.

— Сегодня у девушки день рождения, черт побери, — закричала она на Льюиса, как будто он был виноват в том, что Рики исчез с этой уродиной.

— Где они? — я пошла по коридору в комнату Рики. Льюис увязался за мной, а Моника побежала вслед за Льюисом.

— Не ходи туда, Лора, не надо, — умолял меня Льюис.

— Да заткнись, Льюис, какой же ты козел! — выкрикнула Моника.

Я распахнула дверь. Льюис оказался прав, этого я действительно не ожидала. Рики валялся на полу, головой опираясь о стену и вытянув ноги. Правый рукав его рубашки был закатан, а рука над локтем перевязана черной резинкой. Рики должен был видеть меня — он смотрел прямо на меня, но никакой реакции не последовало. Его темные глаза казались совершенно безжизненными. Рядом на ковре сидела Венеция с босыми ногами. Она держала в руках шприц, приготовившись впрыснуть себе героин в ступню между пальцами. Она презрительно усмехнулась мне и вставила иглу в вену. Я видела, как ее глаза закатились и на лице появилась широкая, болезненная улыбка.

— Ну и ну! — сказала Моника.