Красота - страшная сила

Было воскресенье, и мы бездельничали, прячась от дождя в моей только что отремонтированной гостиной. Установившаяся жара переросла в адскую духоту, и лондонцы изнывали без свежего воздуха. Этой ночью я проснулась от раскатов грома и шелестевшего по крыше дождя — что за радость! Натали развалилась в моем белом кожаном кресле посреди сияющей чистотой гостиной, пролистывая стопку газет и журналов. Ноги ее лежали на розовом замшевом пуфике, а я покрывала алым лаком ее ногти на ногах. Наступил конец июля, и Натали была уже на восьмом месяце беременности. Животик ее вырос настолько, что она уже не доставала кончиков своих пальцев на ногах, и мне пришлось выступить в роли педикюрши. Это было даже приятно, потому что мы не виделись несколько недель и мне хотелось узнать, что творится в реальном мире. Натали и Роб сняли дом на побережье в Эссэксе и надеялись переехать туда до рождения ребенка. Она не собиралась возвращаться в «Глиц» после родов. Мысль о том, что она скоро станет мамой, доставляла ей необыкновенную радость, и я никогда еще не видела Натали такой мягкой и счастливой.

— Почему это бесстыдница? — спросила я, занятая ее мизинцем.

— Потому что ты — одна из «невероятных усыхающих звезд Британии». — Она с хохотом повернула ко мне газетную страницу, чтобы я сама могла увидеть.

На снимке я стояла на яхте Ахмеда в одних белых плавках. За последние несколько недель я видела это фото раз сто, и вид моей обнаженной груди меня больше уже не расстраивал. В этот раз они напечатали напротив одну из первых фотографий для «Скорпион ТВ», сделанную в ноябре, когда я носила здоровенный двенадцатый размер. Разница была потрясающая. Эта газета возлагала на меня, Люси и еще нескольких моделей вину за то, что теперь все девчонки-подростки Великобритании страдают от потери аппетита.

— Круто! Надеюсь, мой тренер увидит эти снимки.

— Круто? — Натали хлопнула меня сложенной газетой по голове. — Я так не думаю. По-моему, у тебя истощение.

— Вот еще, — усмехнулась я, — просто ты утратила чувство меры, потому что носишь тот же размер, что и борец сумо.

Натали нахмурилась, и я поняла, что моя шутка не пришлась ей по вкусу.

— Это не я утратила чувство меры, — с угрозой в голосе сказала она. — Никогда не говори беременной женщине, что она толстая. Ведь она может сесть на тебя.

— Извини, — пробормотала я.

Натали уткнулась в газету, а я в полной тишине наносила второй слой лака на ее ногти. Она сильно изменилась, с тех пор как узнала, что станет мамой. Отказалась от вина, перестала стрелять сигареты и рано уходила с вечеринок. Натали даже пыталась отучить себя крепко выражаться. Она боялась, что первым словом ее малыша окажется какое-нибудь бранное слово, если она как и раньше будет без конца чертыхаться. В то время как я расхаживала по вечеринкам и премьерам, она проводила выходные в магазинах для матери и ребенка. Мне казалось, я теряю подругу, и это меня ужасно пугало, ведь она была моим единственным другом из прошлой жизни, когда меня еще не охватило безумие. С Натали я могла быть самой собой, а не изображать телезвезду.

— Ты мне так толком ничего и не рассказала о Каннах, — наконец сказала она.

— О, это было потрясающе, — выпалила я, — похоже на порнофильм восьмидесятых годов. Яхта была обалденно огромная и роскошная до неприличия. Очень вульгарная, честно говоря. Там все было настолько хорошо, что просто тошнило, понимаешь? Куча денег и никакого вкуса. Вокруг все в золоте и фамильных гербах — отец Ахмеда купил себе титул — герцог Илингский или что-то в этом роде. В общем я ни разу не видела таких богачей, а ведь я дружу с Люси Ллойд! Там было столько прислуги — Ахмед даже нанял моделей, чтобы они ходили с голой грудью с подносами из чистого золота и предлагали всем кокаин. Ты представляешь? Они ходили в одних стрингах на высоченных шпильках и говорили: «Мисс, не желаете ли доставить себе удовольствие?» Это было круто.

— Да, это действительно круто, Лора, — с сарказмом ответила Натали. — Ты можешь гордиться.

— Ну, я наслаждалась жизнью. — Мне хотелось защититься от ее иронии. — Конечно, если не считать прессу. Боже, они ни на минуту не оставляли нас в покое.

— Да, я знаю, «журналисты — это мусор»! — передразнила меня Натали.

— Послушай, ты сама журналистка, да и я тоже… Была во всяком случае… Но все воспринимается иначе, когда оказываешься на противоположной стороне. И потом, я говорю о папарацци. Они мчались за нами на скоростных катерах. Именно так им и удалось сделать это фото, — кивнула я головой на снимок в газете.

— И, конечно, тебе была невыносима каждая секунда их пристального внимания.

— Думаю, мне это немного льстило, — хихикнула я.

— Вот и я так думаю.

Натали бросила газету на сияющий деревянный пол и взяла глянцевое воскресное приложение к какому-то дорогому изданию.

— А теперь поищем что-нибудь более интеллектуальное, — сказала она. — Надеюсь, здесь не будет фотографий твоих сисек.