Красота - страшная сила

— Круто, — откликнулся Льюис, а затем снова положил футболку на лицо и вернулся к медитации.

— А она уже была там? — спросила я.

— Конечно, — сказал Рики, — пару раз. Она не любит там лежать, потому что там ей не дают наркотиков. Но у нее ни разу не было передозировки. Бедная глупышка. А Билли Джо знает?

— Вряд ли, — ответила я.

Рики приказал одному из своих помощников связаться с Билли Джо, и следующие полчаса он говорил о Люси со своим приятелем, находившимся на другой стороне Атлантики, а я смотрела МТВ. Я не могла отделаться от злых мыслей, что, даже запертая в клинику, Люси продолжает оставаться в центре внимания и портит долгожданную встречу с Рики. Когда он закончил свой разговор, пора было готовиться к выходу на сцену.

Его сборы состояли в том, что он сменил одни джинсы на другие. Все его штаны выглядели одинаково: поношенные, в стиле семидесятых, джинсы с низким поясом, облегавшие его худые бедра и слегка расширявшиеся книзу. Он надел футболку с «Роллинг Стоунз» и улыбнулся, рассматривая свое отражение в большом зеркале.

— Мой подарок Мику, — гордо пояснил он.

В довершение образа он надел крепкие, хоть и старые байкерские ботинки и мазнул волосы гелем. На сборы ушло меньше пяти минут, а он выглядел на все сто рок-идолом. У дверей автобуса группу ждали пять охранников. Они должны были проводить их на сцену. Музыканты опаздывали уже минут на пять, но никто не торопился. Парни не спеша нюхнули кокаина и вышли, не забыв надеть солнечные очки, хотя был уже вечер.

Выйдя из автобуса, я услышала скандирование «Рики! Рики!». Сначала шум был приглушенный, но он становился все сильнее и сильнее по мере того, как мы приближались к сцене. Наконец, стало казаться, что воздух сотрясается от воплей десяти тысяч взвинченных фанов. Клянусь, сам воздух был наполнен ожиданием, я это чувствовала, когда поднималась вместе с группой за кулисы.

Я схватила Рики за руку и воскликнула: «Ух! Это круче любого наркотика».

Его глаза горели, как у тигра, который приготовился прыгнуть на свою жертву. Он поцеловал меня в лоб, без нежности, как будто клюнул.

— Это полный кайф. Лучше наркотиков, лучше, чем секс, ничто в этом чертовом мире не сравнится с этим!

И тогда я поняла, что никогда не буду у Рики на первом месте. Но виной тому были не другие женщины, а музыка. С ней я не могла соперничать.

— Готовы, ребята? — прокричал он.

Музыканты кивнули головами.

— Тогда вперед!

И четверо музыкантов выбежали на сцену под бешеные завывания толпы.

— Ри-ки! Ри-ки! Ри-ки! — Крики становились все сильнее и сильнее.

— Детка, — обратился ко мне Рики, пятясь назад от своих фанов, — я уйду со сцены после «Ноторити» на пару минут, приготовь, пожалуйста, парочку порций кокаина для меня, хорошо?

Развязной походкой надменно он взошел на свой пьедестал и, нахмурившись, стал разглядывать колышущийся океан лиц, на которых было написано обожание. А за людской толпой садилось солнце, освещая сцену и людей.

Я стояла за кулисами и наблюдала с благоговейным ужасом, как сотни парней, все как один, старавшиеся быть похожими на длинноволосого Рики, прыгали вверх и вниз, выкрикивая слова его песен. Девушки взбирались на плечи своих парней. На них были футболки «Шуга Риф», и они кричали «Я люблю тебя, Рики!». Одна юная красотка с длинными светлыми косичками сняла футболку. Она пританцовывала, а ее голые груди тряслись в такт музыке. Само собой, кинооператоры вскоре это заметили, и ее голый бюст тут же занял огромный экран за спиной у группы. Рики тоже обратил внимание на изображение.

— Так держать, девчонки! Раздевайтесь! — кричал он.

Пять тысяч футболок с «Шуга Риф» полетели на землю. Десять тысяч обнаженных грудей запрыгали перед музыкантами. На лице Рики заиграла порочная улыбка. Он обладал властью. И я это видела. Теперь мне стало понятно, о чем говорила Моника: никогда этот мужчина не будет верен, и я должна научиться жить с этим. Рики надменно передвигался по сцене, раскачивая бедрами, как Элвис XXI века. Его полные губы касались микрофона, а скрипучий голос вырывался, задевая за живое. Стоило ли удивляться, что у этого парня было такое непомерно раздутое самолюбие. Разве можно купаться в обожании тысяч людей и не поверить в то, что ты бог? В тот момент я и сама верила в это.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ