Красота требует жертв

Инспектор не знает, кто первым подбежал к ней и крепко зажал рану ладонью. Не помнит, кто едва ли не орал в телефон, пока вызывал скорую. Не видит, кто именно скрутил убийцу, не получив практически никакого сопротивления.

7

Сегодня весь участок на ушах. Весть о том, что команда оперативников под руководством инспектора Уокер, возможно, поймала самого Кастора, разлетается со скоростью света. Не спасают даже разочаровывающие слова детектива Бейкера, с самого начала уверяющего: скорее всего, им попался лишь подражатель легендарного убийцы.

Ради допроса и опознания в участок привозят даже Оливера, чудом получив разрешение от лечащего врача. Коннора также вызывают сюда – никто не опознает убийцу лучше, чем выжившие жертвы. Конечно, они сами мало что видели… но могут опознать хотя бы на голос, на мелкие детали. Такие мелочи лучше, чем совсем ничего.

Первым из комнаты допроса выходит Оливер. Столкнувшись взглядом с детективом Бейкером, он лишь отрицательно качает головой и тяжело опускается на небольшую скамью у стены, держась ладонью за живот – вся эта поездка даётся ему немалым трудом. Похоже, выздоровление протекает медленнее, чем хотелось бы.

Коннор, выйдя из комнаты допроса лишь несколькими секундами позже, оказывается более разговорчивым:

– Это не он. Точно не он… Кастор был выше, худощавее.

– Голос намного ниже, – добавляет Оливер тихо.

– И Кастор точно не трясся, как подбитый кролик, – усмехается Коннор и тяжело вздыхает. – Это не он.

Детектив Бейкер молча кивает. Показания жертв лишь подтвердили его собственный вывод, и результату он ничуть не удивлён.

– Вперёд, инвалид, тебя отвезут обратно в больницу, – бросает он Оливеру и кивает в сторону коридора.

На грубый подкол юноша никак не отвечает и молча поднимается на ноги. Его шаги несколько осторожны и неуверенны, отчего детектив невольно ощущает укол вины за глупую шутку.

Когда Оливер скрывается в коридоре, Коннор тихо спрашивает у детектива, накидывая куртку на плечи:

– А где Эшли? Я её сегодня не видел.

Глухая волна тяжести грузом опускается на плечи Райана, пока по телу пробегают неприятные ледяные мурашки. Детектив не понимает причину эмоций такой силы – за свою службу он видел не мало раненых, но сейчас всё равно с трудом сопротивляется ощущениям. Перед глазами мелькают воспоминания того, как он вместе с Джоном увидел инспектора в том чёртовом коридоре. Как пытался зажать рану рукой, как уговаривал смотреть на него и не закрывать глаза. Как сильно потом тряслись его руки, на которых не осталось места, не запачканного кровью. Её было ужасно много.

– Она… – Райан не знает, как толком подобрать слова. Тяжело вздохнув, детектив Бейкер пытается собрать мысли в кучку. – Даже не знаю, как это рассказать.

Лицо Коннора бледнеет с такой скоростью, что позавидовал бы даже новобранец. Поначалу Райан не понимает, чем вызвано такое состояние собеседника, а когда до него наконец доходит, резко выдыхает:

– Да не умерла она. Я, конечно, не слишком люблю людей, но я бы вряд ли стоял тут сейчас так спокойно, если бы она погибла. Просто некоторый инцидент…

– Где она? – выпаливает Коннор, невольно перебивая детектива.

– В больнице. Почти соседка Оливера, поэтому компания у неё весёлая. – Райан слегка приподнимает бровь. – А чего ты так нервничаешь, везунчик?

Но Коннор уже его не слышит, быстрым шагом направившись вперёд по коридору.

***

Эшли с трудом открывает глаза. Сознание то возвращается на несколько минут, то снова заставляет провалиться в пустоту. Тихий писк приборов, повторяющих её сердцебиение, эхом звучит в голове, а резкий запах медикаментов режет обоняние.

Обрывками девушка слышит тихий плач. Эшли заставляет себя удержаться в сознании и с трудом различает рядом с собой силуэт матери. Голова миссис Уокер опущена к коленям дочери, но из-за плотного одеяла она едва ли это чувствует. Эшли пытается окликнуть маму, но от единственной этой попытки горло обжигает болью. Девушка лишь сипло вдыхает, зажмурившись, и хотя бы этим даёт понять, что пришла в себя.

Миссис Уокер резко поднимает голову и устремляет на Эшли полный надежды взгляд. Женщина тут же поднимается с колен и слегка приближается к дочери, не в силах сдержать слёзы.

– Брось эту работу, – почти умоляет миссис Уокер, крепко сжимая ладонь дочери дрожащей рукой. – Брось, милая, пожалуйста… господи…

Похоже, эти слова зрели в ней всё то время, которое женщина провела здесь рядом с Эшли. Девушка понимает её. Больше, чем просто понимает. Так же, как и она знает – Эшли никогда не откажется от работы. Именно поэтому миссис Уокер замолкает и просто закрывает рот ладонью, тихо рыдая.

Волна нежности и вины переполняет Эшли. Она невероятно сильно благодарна матери за то, что она просто находится рядом прямо сейчас. Девушка бережно касается её руки – прикосновение настолько слабое, что невольно вызывает у миссис Уокер лишь больше эмоций. Она находит в себе силы оставить дочь лишь несколько часов спустя, когда медсестра уже в который раз вежливо напоминает ей о покое пациентки.

***