Красота в наследство

А пьянствовала и веселилась в своем кругу, который был постоянным. Иногда ездили на дачи, гужевались на лоне природы, иногда — в бане, зимой — у Витьки в гараже. Витька женился, у него подрастал ребенок, но привязанности к семье он особой не испытывал, часто проводя время в компаниях. К Верке относился заботливо, чуть ли не по-братски.

С алкоголем взаимоотношения у Верки были напряженными, что и помогало ей не спиваться. Организм был такой, что при малейшем переборе ей приходилось жестоко расплачиваться, причем не сразу, а наутро, когда она обнимала унитаз, выворачиваясь наизнанку. Поэтому поневоле приходилось следить за нормой. Норма была четко выверенной благодаря большому опыту — триста граммов. Водки, естественно. После вина было еще хуже. После нормы Верка с вечера ловила свой кайф, а наутро зеленела, но обходилась без унитаза. Собутыльники об этом знали и старались больше не наливать. Зато она любила спаивать других, первой проявляя инициативу насчет выпить.

Так она и жила. В последнее время обленилась, работу совсем забросила. Ее подкармливали мужики, иногда с калымов давали денег. Бескорыстно. В смутное время они приспособились зарабатывать кто чем, но в основном строительством. Строили дачи, коттеджи денежным мешкам. В месяц то один, то другой срывал одну-две тысячи баксов. Иногда давали и Верке сотню. Она спокойно брала. Такие были в компании отношения. За секс с мужиков Верка брать не хотела. Не из моральных соображений. Во-первых, и не предлагали, а во-вторых, инстинкт ей подсказывал, что, наверное, она сама еще должна платить. Собственная необычность не была для нее тайной. Она частенько слышала откровения подруг, которые жаловались, что ничего не чувствуют и не имеют от этого секса, кроме неприятностей в виде абортов. Никаких оргазмов, одна мутотень. И чего только с ними не делали мужья и любовники — все бесполезно. Верке странно было это слышать, и она понимала, что уж тут-то ее бог не обидел.

После Машиного налета с грабежом никак не могла прийти в себя. Видеть людей не хотелось. Ее пытались вытащить из дома, но бесполезно. Валялась на диване целыми днями, рассматривая шов на потолке. Нельзя сказать, чтобы о чем-то думала. Мыслей-то в голове как раз и не было. Одна пустота. Лень было. Холодильник пустой, есть нечего. А ей и не хотелось. Пила чай с сахаром, грызла завалявшееся печенье, курила, запас сигарет у нее был. А через недельку, худая, зеленая, появилась у родителей. Сами они к ней не ходили, видимо, боялись мешать. Бродила по родному дому, глядя на все уже другими, новыми глазами. Раньше воспринимала его как данность — грязные стены и потолки, убогую мебель и вечный запах гнили. Родители уже старые стали, под шестьдесят обоим. Где-то, может быть, это и не возраст. Если хорошо жить и следить за собой. Но мама Наташа — не Джейн Фонда и не Лиз Тейлор. Всю жизнь — поломойка. Сгорбленная слепая старуха. Вспомнила Верка, как она водила ее в садик и в школу. Отец тоже совсем сдал. И не пьет уже лет пять как. Гипертоник, постоянно сердце прихватывает. Бедные нищие люди. «И что у них было в жизни кроме меня?» — подумала Верка с горечью. Жалко стало их до слез. И если и мелькнула у нее мысль расспросить мать, то сейчас она поняла, что никогда этого не сделает. Посидела, поинтересовалась здоровьем, чего раньше за ней не водилось, и ушла. Хотелось что-то предпринять. Прошлая жизнь показалась ей вдруг совершенно пустой и скучной. Надоели пьянки, посиделки с ребятами в гараже. Верка никогда раньше не задумывалась о собственной жизни, планов не строила, жила, да и все. Так было принято в ее окружении. Ее раздражали и рассуждения бывшего мужа на эту тему, казались занудством. А сейчас сама призадумалась. Что она есть такое? Работать не хотелось, семейная жизнь не получилась. Учиться Верка не испытывала ни малейшего желания, да и поздновато уже ей учиться. Пьянки надоели — все одно и то же. Она враз повзрослела. С того злополучного утра мысли о родной мамаше не покидали ее. Интересно, кто она — это подлюка? Чем занимается, как живет и как выглядит сейчас, если жива? Ей сейчас немного за сорок. «Старовата уже», — подумала Верка с высоты собственной молодости. Стала строить планы.

Прошло столько лет. Адреса, недешево ей доставшиеся, скорее всего ничего не дадут. Через адресный стол не найдешь — фамилию поменяла наверняка. Но попытаться найти она решила твердо. Нужно было для начала раздобыть денег. Москва была под боком — два часа на электричке, но туда без денег не сунешься. Еда, транспорт — везде бешеная дороговизна. Да и на себя пора бы уже надеть что-нибудь приличное. Здесь это было неважно, а на глаза матери в виде нищей замарашки Верка показываться не хотела, хотя и не сознавалась в этом сама себе.