Красота в наследство

Верка жила счастливая. Она не чувствовала остро этого счастья и тем более не осознавала. Это было легкое, спокойное чувство довольства и ожидания. Влюбилась она впервые в жизни, несмотря на уже зрелый возраст, ей до сих пор было незнакомо и это скрытое, терпеливое ожидание чуда, и небывалое состояние умиротворения. Она ничего особенного и не хотела. Только лишь чтобы все было хорошо в ее жизни и чтобы при этом был еще он. Просто был, физически присутствовал хоть иногда, а в каком качестве, Верке было не важно. На лице появилось выражение отстраненной мечтательности, раньше ей совершенно не свойственное. Она выросла в мире, от поэзии весьма далеком, и жила по его законам. Теперь в душе ее варилось неведомое блюдо. В него в последнее время много чего было брошено самыми разными поварами: матерью, Михаилом, дочерью и Сашей. Процесс кипения шел, а что получится в результате, было непонятно. Внешне жизнь ее не изменилась. Появились и дела, которые уже не стоило откладывать. Леночке исполнилось три недели от роду в тот день, когда Верка собралась в Москву. Оставив дочь на бабушку и молока на кормление, она с сомнением в душе прыгнула в машину и погнала по знакомой до боли и надоевшей уже дороге. Быстро проехала по двум адресам, получила поздравления по случаю рождения дочери, поколдовала над прическами. Остался последний адрес — на Беговой. Анну Петровну не видела два месяца, та уезжала в Америку по делам. Обе были рады встрече. Верка получила кучу детских костюмчиков и всяких мелочей для ухода за ребенком. Уже в конце работы, а Верка старалась поторопиться — беспокоилась о ребенке, Анна Петровна решилась задать ей свои вопросы. От светской дамы не укрылся тот факт, что Верка преобразилась. И материнство, и любовь — они так красят женщину. Вот ведь что было и во что превратилось — не узнать. Интересно, устроила ли ее подопечная наконец свою судьбу? И как там с матерью? Она старалась спросить об этом невзначай, но Верка сразу насторожилась. Нет, замуж не вышла и не собираюсь, родила просто так, захотела. Был у меня один. Нет, не женат, но я его не люблю, да и старый он для меня, в мужья не годится. А мать я видела. Она сама ко мне явилась. Разыскала. Дала денег, откупилась и уехала. Верка говорила спокойно, как будто рассказывала про кого-то из знакомых. Анна Петровна вспомнила, что творилось с девчонкой тогда, как она хотела се найти, эту мать. Видимо, та действительно стерва, хоть и красоты необыкновенной. Не укладывалось все это в голове. Интересно, кто же папаша ее ребенка?

— Вера, а отец ребенка где живет? Он тебе хоть помогает?

— В Москве. Случайно был у нас проездом, познакомились. Да, он помогает. Из роддома меня забрал, помогает, — отмахнулась Верка беззаботно.

Боже мой, вот что значит — другое поколение. До чего же они отличаются от нас. Тридцать — сорок лет назад разве так к этому относились?! Анна Петровна была дамой весьма прогрессивных взглядов, поменяла в жизни не одного мужа, но все равно удивлялась. Верка вызывала у нее уважение. Молодец девчонка, живет одна, захотела — родила, ни от кого не зависит и ни на кого не рассчитывает. Как не хватало ей всегда этого легкого отношения к жизни! Все куда-то стремилась, чего-то пыталась достичь и достигала — она всегда умела достичь желаемого, — а если задуматься, то зачем? Зачем было столько пустой суеты и никчемных усилий? Вот молодец девка — живет, и все. От души. И любят ее, наверное. И тут у нее зашевелились подозрения. Пока еще неясные, их следовало проверить, но тем не менее. Дама дождалась, пока Верка закончит священнодействовать, та так увлеклась, что торопиться перестала, расплатилась с ней, полюбовавшись результатом работы. И как она ухитряется, стрижет каждый раз по-новому, получается очень здорово, и идет. Ни разу не испортила. Даже интересно всегда, что Верка на этот раз придумает. Проводила ее и взялась за телефон.

— Здравствуй, Миша. Что-то тебя давно не видно, не звонишь. Как дела? Не болеешь? Приезжай в гости, если свободен. Нет? Тогда в другой раз. Нет, я не по делу, просто так, не волнуйся, звони.

Подозрения усилились, перерастая в уверенность. Ну надо же, старый хрен. И чего ему там надо было? С матерью не удалось, наверное, так он в дочь вцепился. С железной логикой и знанием предмета она сразу расставила все по своим местам. Ну погоди у меня!