Красота в пепле (ЛП)

Но тогда почему я лежал в постели в обнимку с Саттон, уткнувшись ей в шею? Мне совершенно не хотелось покидать ее, и этот факт здорово меня напугал. Я был человеком с кучей зависимостей. Наркотики. Алкоголь. Искусство. И теперь я мог бы добавить к этому списку Саттон.

— Ты не уходишь… — сказала она.

Я знал, Саттон была удивлена моим поступком. Я слышал это по ее голосу.

В другой ситуации, я бы дал понять, что когда мы закончили, ей нужно оставить меня одного. Она, казалось, не возражала. Сейчас, находясь в ее кровати, я был мудаком, потому что не хотел двигаться. Попробуй, разберись тут!

— Ты хочешь, чтобы я ушел?

Пожалуйста, скажи «нет».

— Нет.

Она провела пальцем вниз по моей груди, и я закрыл глаза, наслаждаясь ее прикосновениями. Неожиданно она ткнула в меня ногтем, и я зашипел.

— Больно! — Свирепо посмотрел на нее.

— Так и было задумано, — хихикнула она, слегка лаская то место, где ранее поцарапала. Так же, как я нуждался в наркотиках, чтобы заглушить свои воспоминания, Саттон нуждалась в боли, чтобы заглушить все, что преследовало ее.

Осмелев, ведь она знала о моей семье - пронырливая стерва - я задал вопрос:

— Что с тобой случилось?

Саттон на секунду замерла в моих объятиях, а потом начала вырываться, но я держал крепко.

— Я знаю… что-то или кто-то причинил тебе боль. Ты знаешь о моем прошлом, — начиная сердиться, прорычал я и посмотрел на нее в упор, — разве будет не честно, если я узнаю о твоей боли?

— Мне нечего сказать, — пробормотала она.

— Ты никудышная лгунья, Саттон.

Она тяжело вздохнула, ее всю трясло. Я понимал, она не собиралась ничего рассказывать. Я, возможно, не был хорошим парнем, но отлично осознавал, насколько саморазрушительно топить болезненные воспоминания в бутылке. Это медленно съедает тебя живьем, пока не останется ничего, кроме гниющей черной дыры, которая уничтожает всех, кто контактирует с тобой.

В непривычном для меня жесте, я переплел наши пальцы вместе и сжал их, удивляясь тому, как удивительно может чувствоваться нечто настолько простое. Ее кожа была мягкой и шелковистой, а рука прекрасно умещалась в моей.

— Почему бы тебе не рассказать мне, как ты получила этот шрам?

Я погладил место со шрамом. Я не пытался лучше узнать ее. Не совсем. Это был простой разговор одного сломленного человека с другим. Она сглотнула, и я практически видел, как бешено колотилось сердце в ее груди.

— Почему ты хочешь узнать о нем? — прошептала она, глядя поверх моего плеча. Видимо ей было некомфортно смотреть на меня. — Я думала, — гнев сочился в ее тоне, — все то, что происходит между нами, просто физический контакт. Не поступай так, будто на самом деле хочешь познакомиться со мной, узнать то, чего не знает никто кроме меня.

— Кто сказал, что я не хочу узнать тебя? — Слова вырвались из моего рта прежде, чем я смог остановить их.

Подтянув простынь вверх, она встала. Ее взгляд был испепеляющим, темные волосы упали ей на плечи.

— Я считаю, что это чушь. В значительной степени все, что вылетает из твоего рта, звучит грубо. Я сомневаюсь, что ты хочешь узнать обо мне что-то настолько личное. Тот факт, что у нас был секс, вовсе не означает, что ты должен знать обо мне все.

Я фыркнул, потирая руками лицо. Она была резка как гребаный пистолет.

— Мой вопрос не имеет ничего общего с сексом, Саттон. Не надо так драматизировать. Давай столкнемся с реальностью, ты знаешь обо мне больше, чем я знаю о тебе, — рассуждал я, и ее лицо стало смягчаться от осознания ситуации. — Я даже не знаю твоей фамилии.

Она уставилась на белую простынь, сжимая ее пальцами.

— Хейл.

— Что?

— Хейл… Моя фамилия Хейл.

— Ох... — Я медленно улыбнулся. — Вот видишь, все не так сложно, правда?

— Нет, — нахмурившись, призналась она.

— А шрам?

Саттон повернулась ко мне. Она больше не выглядела злой, просто уставшей.

— Ты действительно хочешь знать?

— Да. — Я ещё раз потянулся к ее руке, прикоснулся пальцами к рубцу и наклонился вперед, оставляя на нем мягкий поцелуй. — Я действительно хочу знать.

Ее тело затрепетало.

— Я получила его, когда была ребенком. Там... там был пожар. Моя семья не выжила. Я же отделалась только этим, — Саттон кивнула на шрам. — Они все умерли, — слезы заполнили ее глаза, — а я отделалась маленьким ожогом.

Я не знал, что делать с новой информацией. Тот факт, что у нас было такое похожее прошлое, испугал меня. Возможно, Саттон на самом деле понимала меня лучше, чем кто-либо другой смог бы понять.

— Я даже не помню их, — прошептала она, снова легла на кровать и засунула руки под голову. — Я была слишком маленькой, — она задышала медленно и глубоко, будто пыталась успокоиться, — у меня есть их фотографии. Это все, что у меня осталось. Если бы у меня не было этих фотографий, я даже не знала бы, как они выглядели.

— Что с тобой случилось после пожара? — спросил я. Впервые за последние пять лет, я больше волновался о чужой боли, чем о своей собственной. Я не знал, что делать с этим чувством. Мягко говоря, для меня это было очень странно.