Красотка

Собственно, госпожой Ломакиной Антонина Игоревна стала не так давно, большую часть жизни она была товарищем Ломакиной. И в качестве боевого товарища ни в чем не уступала коллегам-мужикам: вела деловые переговоры в бане, на рыбалке и в охотничьем домике, стаканами пила водку «за родину-Россию» и «за Сибирь-матушку», громко била по столу кулаком и виртуозно акцентировала свои мысли матом, умело усиливая непарламентскими выражениями ценные руководящие указания.

За свою хлебную должность бой-баба Антонина Игоревна держалась долго, и лишь когда ее с трудом «ушли» на пенсию, начала наверстывать упущенное по части женского счастья и милых дамских радостей.

– Тонечка, не запугивай Норочку, – сказала Виолетта Павловна и снова потискала пухлыми наманикюренными пальчиками телевизионный пульт, усилив громкость звука.

– …трагедии, связанные с неудачными пластическими операциями, – строго глядя в камеру, сказала неопределенного возраста женщина-диктор. – В конце марта во время пластики груди в частной клинике у двадцатидевятилетней пациентки остановилось сердце. В апреле во время пластической операции по изменению формы носа погибла семнадцатилетняя девушка.

– Так нам, бабоньки, еще повезло дожить до наших лет! – фыркнула Антонина Игоревна, загрузив в рот канапе.

Элеонора Константиновна поморщилась: она всячески избегала разговоров о своем возрасте. Виолетта Павловна, глядя на дикторшу, притворно сочувственно заметила:

– И сама-то Катенька очень неудачно блефаропластику сделала, смотрите, у нее на улыбке кожа под глазами крупными складочками идет!

– Реклама о хирургическом изменении внешности рассказывает так, словно сделать грудь четвертого размера или убрать три подбородка столь же просто, как почистить зубы, – продолжила диктор Катенька, не улыбаясь – видимо, чтобы кожа не пошла складочками. – А о всевозможных чудовищных осложнениях говорится лишь тогда, когда скрыть последствия уже невозможно, и жертве хочется с помощью огласки в СМИ наказать навредивших ей горе-врачей.

– Гляди, жертва, сейчас тебя покажут! – бесцеремонная Антонина Игоревна подтолкнула локтем Элеонору Константиновну.

Но на экране появилась не Сушкина, а энергичный молодой человек с микрофоном в руке. Держа его, как эскимо, и бодро перепрыгивая мелкие лужицы, он пружинисто доскакал до крыльца с вывеской медицинского учреждения, на ходу повествуя:

– Клиника «Эстет Идеаль» у многих на слуху: за последнее время на разных телеканалах прошло не менее дюжины программ, посвященных недобросовестной работе здешних врачей. Что может сказать по этому поводу руководитель клиники, профессор Васильев?

План сменился – молодой человек с микрофоном чудесным образом моментально переместился с улицы в светлый кабинет и выжидательно уставился на благообразного пожилого профессора.

– Есть пациентки, которым нужна консультация психотерапевта, а вовсе не пластическая операция, – сняв очки и потерев переносицу, устало сказал профессор. – Потому что…

– Потому что, потому, все кончается на У! Уродством! – задорно перебил собеседника корреспондент, опять телепортировавшийся на улицу. – Миллионы россиян помнят прекрасную киноактрису Элеонору Сушкину…

– А он тоже тебе льстит! – ухмыльнулась беспардонная мадам Ломакина.

Элеонора Константиновна кротко вздохнула.

Внутри нее все кипело и плавилось.

Профессор, старый дурак, чуть ли не прямо назвал ее сумасшедшей!

А Элеонора Сушкина чокнутой не была.

Как, впрочем, и великой актрисой, запомнившейся миллионам россиян.

Эля Сироткина – вот как она звалась до замужества.

Эля Сироткина – это звучало смешно и трогательно, и внешность у молодой киноактрисы была под стать имени: худенькая, большеглазая, с фарфоровым кукольным личиком и хрупкой шейкой. Элечка играла прелестных беззащитных девушек, вроде Золушки, Крошечки Хаврошечки и Настеньки из «Морозко».

Карьера ее была недолгой. Застенчивая красавица с тоненьким звенящим голоском пленила сердце известного писателя Антона Сушкина, сделавшего себе громкое имя на криминальных романах. На страницах популярных произведений Сушкина реками лилась кровь, без счета расходовались боеприпасы, и суровые мужчины в татуировках без устали занимались сексом с красотками всевозможных типажей.

Эля Сироткина, в замужестве Сушкина, лилейной красотой и нежностью выгодно контрастировала с пугающей брутальностью творчества мужа-литератора. Самим фактом своего присутствия в жизни супруга она придавала его образу глубину и загадочность.

«Красавица и Чудовище» – вот такая это была пара.

Чудовище было ревниво, Красавица сговорчива.

Муж-тиран потребовал, чтобы Элечка перестала сниматься, и она подчинилась.

На самом деле, ей и самой уже отчаянно наскучило нюнить и мямлить, изображая очередную кроткую прелестницу, а других ролей для нее у режиссеров не было и в обозримом будущем не предвиделось.

Актриса Сушкина ушла из профессии, но ее круг общения практически не изменился. Светской львицы из Элеоноры не получилось – порода была не та, но она продолжала исправно посещать богемные тусовки, премьеры и презентации.