Красотка для мажора. Она будет моей (СИ)

― А вот тебя это в любом случае не касается!

Увы, спокойный тон мне выдержать так и не удалось, и своей реакцией я словно подтвердила, что мне было чего стыдиться.

Весь урок биологии я так и продолжила пылать от злости. И я не знала, на кого злилась больше ‒ на Румянцеву с ее подлыми кознями, на Наташу с ее осуждением, на Давида, который явно отчасти поверил этой клевете… или на саму себя, которую эти сволочи умудрились совершенно вывести из равновесия.

Наконец, прозвенел спасительный звонок, возвещающий об окончании нашей учебы в этой несчастной школе. Собрав свои вещи, я двинулась, было, к выходу из класса, но тут меня остановила чья-то сильная рука.

― Погоди-ка, Ларина.

Обернувшись, я снова встретилась взглядом с Третьяковым… и тут увидела, что его лицо еще сильнее помрачнело.

― Только не говори, что ты поверил в этот бред! ― сразу вошла в оборону я.

― Бред ли? ― прищурил глаза мажор.

― Конечно, бред. Ты же знаешь Румянцеву и помнишь, что она чуть не сделала со мной в день конкурса красоты!

Оглянувшись, парень подождал, пока последние ребята выйдут из помещения и снова посмотрел на меня.

― А еще я знаю тебя. И я скорее поверю в то, что она, и правда, увидела этот анализ у тебя на столе, чем в то, что она каким-то образом умудрилась узнать твое отчество и подделать медицинский документ. Да и какая ей польза от того, что тебя будут считать ВИЧ инфицированной?

― Понятно, какая, она надеется опозорить меня! И что значит это твое, «я знаю тебя»?

― То и значит, что после тебя мне придется провериться на венерические, ― с силой сжал зубы Третьяков.

Мой рот пораженно приоткрылся. В эту секунду до меня дошел весь смысл его слов… и мне стало трудно дышать от ненависти с отвращением.

― Это после тебя любой девушке нужно срочно проверяться на все, что можно, со всеми твоими телками! ― с трудом проговорила я.

― Ну, а ты, конечно, до встречи со мной была девственницей? Или хочешь сказать, что я был твоим вторым? Точнее третьим, если учесть ту испанскую модель, которую ты трахнула в отеле «Рэдиссон»?

Несколько мгновений я не могла произнести ни слова. На меня навалилось осознание того, что все это время именно так он обо мне и думал… именно такой девушкой меня считал. И ведь я прекрасно знала об этом ‒ ведь Третьяков далеко не в первый раз позволял себе намеки на то, что я девица легкого поведения.

Хуже того, в этот момент на мной овладело четкое понимание того, что все время его ухаживаний, с того самого дня, как он объявил, что хочет меня всю, Давид скрывал свое истинное отношение ко мне, втирался в доверие, чтобы выиграть этот спор ‒ а ведь до этого он долго, очень долго вел себя со мной как последняя сволочь.

И еще хуже… я поняла, сама дала ему реальный повод так думать обо мне, с этим моим распущенным поведением, с этим буйным сексом в его «мерседесе», со всем тем, что я позволяла ему вытворять с моим телом…

Я сделала глубокий вздох, вооружаясь ледяным спокойствием, которое мне сейчас было необходимо как никогда. В конце концов, мне нечего было стыдиться, а если он думал иначе…

― Этот якобы «тест на ВИЧ» мне действительно подкинула Румянцева. Но сделаю настоящий тест, просто для самоуспокоения.

Его лицо разгладилось, и он, было, собирался что-то сказать, но тут я продолжила свою мысль.

― Сделаю, просто чтобы проверить, не подцепила ли я что-то от тебя, Третьяков. И ты сделай ‒ такому, как ты, явно нужно проверяться по нескольку раз в год.

Отвернувшись от него, я направилась к выходу из класса. Но тут, догнав меня, парень, как ни в чем не бывало, закинул руку мне на плечо.

― Пошел в жопу, Третьяков! ― я с отвращением скинула ее с себя.

― Да успокойся ты, ― он тут же обхватил мою талию по своей обычной привычке.

Повернувшись к мажору, я посмотрела ему в глаза и произнесла медленно и четко:

― Отстань от меня.

― Блин, да что с тобой? ― разозлился парень.

Кроме того, что он поверил этой стерве, а не мне, и позволил себе намек на то, что я шлюха? Кроме того, что меня достали наши половинчатые секс-отношения и все связанные с ними сложности? Ничего, абсолютно ничего!..

― Просто катись!

― Да с радостью! ― презрительно бросил мажор.

Развернувшись, он пошел дальше по коридору, больше не прибавив ни слова. Пару секунд я просто смотрела ему вслед, чувствуя, как одна за другой меня захлестывают волны ярости и ненависти.

Потом зашла в ближайший туалет, включила холодную воду. Взглянула на свое отражение в зеркале. На моих щеках все еще алел яркий румянец, губы были красными без всякой косметики, глаза угрожающе сверкали ‒ в них стояли злые слезы.

«Я буду только рада, если на этом между нами все будет кончено! Сволочь, пусть катится ко всем чертям!», гремели мысли в моей голове, и вроде бы я действительно верила им. Но все равно с каждой секундой я чувствовала себя все более и более несчастной. Ведь еще сегодня утром он предложил мне поехать с ним в Италию. И наши отношения, хоть и лишенные искренности, казались… такими настоящими!..