Красотка на все руки

Владя пробормотал что-то невразумительное, но однозначно неприветливое:

— Проходите! Не в гостиную! В кухню! Там вам и место!

Подруги проглотили это оскорбление, но выводы для себя сделали. Похоже, Владя был в последней степени нервного возбуждения. Отсюда его агрессия и откровенное хамство. Что же, его состоянием следовало воспользоваться. И выведать у парня как можно больше, пока не прибыло подкрепление в лице его мамули и сестренки.

На кухне копошилась полная пожилая женщина в переднике. Она лепила вареники. И появление Влади явно застало ее врасплох. Но молодой человек не растерялся.

— Пошла вон! — заявил он кухарке. — Сегодня больше не нужна!

— А я вареники…

— Пошла вон, я сказал! — завизжал Владя и даже топнул ногой.

Кухарка сняла передник. Скомкала и в сердцах зашвырнула его в угол.

— Завтра придешь и все сама уберешь! — прокричал ей вслед Владя.

Кухарка ушла, громко хлопнув дверью. А Владя остался наедине с подругами. Теперь он излучал откровенный страх. И похоже, уже жалел, что прогнал единственную поддержку. Да уж, с логикой у Влади были явные проблемы. И вообще, парень производил впечатление не совсем адекватной личности.

— Интересно, он всегда такой психованый или это специально ради нас? — прошептала Леся.

Владя кинул на них подозрительный взгляд.

— Если вы по поводу дедушкиного наследства явились, то я вам уже все сказал по телефону. Светке там ничего не обломилось.

— Однако странно, — произнесла Кира.

— Чего?

— Вроде бы вы в деньгах не нуждаетесь, — сказала девушка. — Живете богато. Зачем же вам на Светкину долю претендовать? Не по совести это.

— Ах, вот вы о чем речь завели?! — взвизгнул Владя. — Так я и знал, что ничего у вас нету. Клянчить явились!

Подруги молчали. И он разошелся совсем:

— Так знайте, ничего не получите! Ни-че-го! А все, что вы тут видите, куплено и сделано на одну-единственную дедовскую картинку. Он ее когда-то матери подарил, а она ее продала. И ремонт тут сделала!

Ого! Ну, и картинки висели у старичка в квартире! Выходит, правы были наследники, когда подняли такую шумиху. Если за одну картину они отгрохали в квартире отличный ремонт и купили новую мебель, то что уж там говорить про все наследство.

Владя все визжал и грозился. И порядком действовал на нервы девушкам. Вот подруги и решили, что пора идти в наступление.

— Мы слышали, Свету убили, — сказала Кира, дождавшись, когда Владя выдохнется и ненадолго замолчит.

— Да.

— Очень кстати, вы не находите? Жила себе девушка, никому не мешала. А потом собралась получить большое наследство — и бац! Умерла!

Владю словно пружиной подкинуло.

— Ну и что?! Всякое в жизни случается! При чем тут я?

— А ведь на похоронах вашего дедушки вы грозили Светлане смертью.

Владя так и застыл с открытым ртом.

— Не было такого!

— Было. И свидетели есть. Они подтвердят.

— Я ее не убивал!

— Алиби у вас есть?

На Владю было просто страшно смотреть.

— Так вы из милиции? — прошептал он. — Я так и думал!

Сейчас он был таким бледным, что подруги испугались, как бы он не хлопнулся в обморок. Владю спас звонок в дверь. Парень очнулся. И так стремительно кинулся в прихожую, что даже опрокинул за собой табуретку.

— Мама. Они из милиции! — послышался его истеричный вопль. — Спрашивают про Светку! Мама! Меня арестуют!

Последовал звук пощечины. И резкий женский голос произнес:

— Замолчи, слюнтяй!

Затем раздались шаги. И в кухню вошла полная женщина с красным лицом. Вместе с ней была бледная прыщавая девица, явно сестра Влади. Брат и сестра были удивительно похожи. У них даже прыщи располагались примерно одинаково. Только на правой щеке Влади сейчас четко отпечатался красный след от полученной пощечины. Видимо, радикальное материнское средство в борьбе с его истерикой. Потому что сейчас Владя молчал, словно ему рот пробкой заткнули.

В общем, семейка подругам сразу же не понравилась. Но одно уже было хорошо. Свои эмоции тут держать под контролем явно не умели. При сильном волнении мозги у этой семьи зашкаливало. И наружу вырывалось все то, что следовало бы держать при себе.

И уж совершенно точно всякая другая опытная женщина на месте матери Влади для начала потребовала бы у подруг документы. А эта сразу же бросилась в атаку:

— Кто вам дал право оскорблять моего сына?! — закричала она. — Дома он был, когда эту мерзавку зарезали! Дома! Со мной и сестрой! Слышите вы?! И мы подтвердим его алиби хоть десять тысяч раз!

— Боюсь, что ваши слова судом учтены не будут.

— Почему это?

— Вы — заинтересованная сторона. И, следовательно, ваши показания в учет не принимаются.

— Что за чушь?! Он был дома! Слышите вы? Мой сын был дома!

— Когда?

— Когда убили эту мерзавку!

— А откуда вы-то знаете, когда это случилось? Или кто-то из вас присутствовал при этом? И поэтому вы знаете время ее смерти?

Удар был силен. Женщина даже зашаталась. Ее полное румяное лицо бледнело по мере того, как она осознавала, что, желая помочь сыну, она лишь навредила ему.

— Так откуда? — настаивала Кира. — Откуда вы знаете, когда и как была убита Светлана?