Красотка печального образа

А допрашивать никого и не пришлось.

К тому моменту, как они на машине подкатили к фотоателье, где работал Сергей, обменивающий деньги на фотографии городских красавиц, там уже собралась приличная толпа праздных зевак. Вся территория вокруг была огорожена, и в этом очерченном сигнальной лентой кругу, суетились немногословные парни в штатском.

Толян из машины выходить наотрез отказался, вцепившись в баранку руля так, что побелели не только костяшки пальцев, но и сами руки по локоть. Пришлось Александре в одиночку пробираться сквозь плотные человеческие ряды, расталкивая хрупкими плечами собравшихся. На нее, конечно же, шипели, шикали, а то и посылали. Плевать! Она перла буром, почти уже догадавшись о том, что узнает. Почти не ошиблась…

Выложенная тротуарной плиткой крохотная площадь перед фотоателье была ей знакома. Она нередко прогуливалась здесь и с Катькой, и с Романом. Любила останавливаться возле огромного витража, где выставлялась рекламная продукция местного мастера. Тогда она и не подозревала, кто так искусно превращает откровенных дурнушек в соблазнительных красавиц. Удивлялась, узнавая на портретах знакомые лица, часто восторгалась и в глубине души вынашивала идею, как-нибудь наведаться в это фотоателье и заказать кудеснику пару-тройку снимков. Может, и из нее получится что-нибудь сногсшибательное. Хотя бы на бумаге.

Вынашивала, но так и не осмелилась ни разу сюда прийти, хотя мимо шныряла не раз. Не хватило у нее духу приоткрыть белую пластиковую дверь и войти внутрь.

Теперь эта дверь была распахнута настежь. В нее входили и выходили из нее мужчины в строгих недорогих костюмах. Двое из общей массы выделялись форменными кителями. Они не принимали участия в общей суете. Они стояли столбами возле накрытого чем-то темным тела и маетно посматривали то в сторону напряженно гудящей толпы, то в сторону не в меру деловитых коллег, которые очень уж затягивали процедуру выезда на место преступления.

Преступление случилось! Тут и слепому стало бы ясно. А уж что говорить о зрячих!

Милиции полно – раз. Толпа вокруг зловеще шипит и шевелится – два. Тело под темным куском материи – три. И самый главный аргумент, что из-под этого тела натекла изрядная лужа крови, возле которой хлопотливо бегал коротконогий человечек в белом халате с пробиркой и пинцетом.

– А кто там? – Александра склонилась к пожилой женщине, прижимающей к груди крохотную короткошерстную собачонку. – Кто погиб?

Женщина судорожно вздохнула, тряхнула седыми кудряшками и шепнула едва слышно:

– Там мужчина! Совсем еще молодой…

– Понятно, что не женщина, – согласилась Александра.

Ботинки из-под куска материи торчали мужские, и кромка брюк виднелась.

– А что за мужчина, неизвестно?

Пожилая женщина с собачкой лишь неопределенно пожала плечами и тут же переключилась на приглушенный разговор со своей соседкой, что замерла слева от нее.

– Фотограф там местный, – проговорил кто-то достаточно громко сзади, а Александру больно ткнули между лопаток. – Перла так, что думали, родня твоя там.

Это ей в упрек за проложенный локтями фарватер.

– Ага! Точно, расталкивала, будто нареченный с копыт свалился, – подхватил тут же кто-то досадливо. Видимо, стоять в плотной толпе наскучило, и представившаяся возможность съехать на другую тему немного отвлекала.

– Деловая тоже! Примчалась! Иди, иди, туда! Чего столбом встала? Небось и тебя щелкал голышом! Он, говорят, мастер был на подобные штучки. Небось чей-нибудь муж и завалил козла!..

Оглянуться и посмотреть на того, кто с таким наслаждением поливал бедного Сергея грязью, хотелось так, что под коленками сводило. Но Александра удержалась. Осталась на месте, как стояла. Может, еще что-нибудь кто-нибудь болтанет, а начни она головой вертеть, спугнет непременно.

– А что и правда голых фотографировал?! – ахнул кто-то еще, включаясь в общее обсуждение.

– А то! Мастер, говорят, был! Вот и дофотографировался! Кокнули среди бела дня!..

– И ничего не днем! Какой день, если сейчас еще только девять!

– А когда же, по-вашему? Ночью, что ли? Чего ему тут ночью делать? И закрыто все было ночью. Мои окна вон как раз напротив. Точно было закрыто. Жалюзи и на окна и на дверь были опущены. Не-е-е-т, это кто-то его с утра пораньше кокнул! Наверняка пристрелили! Из оптического прицела, наверняка! Сейчас это модно! У каждого второго оптика…

– Никто его не стрелял, – тут же отозвался еще один голос, судя по тембру и интонации, принадлежащий немолодому мужчине. – Машина его сбила. Сбила и уехала. Никаким заказом тут и не пахнет, обычное ДТП.

– Это кто же сказал? – не поверил тот, чьи окна выходили на фотоателье, и продолжил с ехидством. – По телевизору, что ли? Или радио сарафанное оповестило?..

– Да идите вы со своим сарказмом, мужчина! – ни с того ни с сего встряла дама в седых кудряшках. – Радио сарафанное много вернее прочего бывает! А фотографа и правда машина сбила. Сама видела, как следы от протектора следователи замеряли. А подруга моя даже машину видела, ее уже даже допрашивали, вот!

– И что же за машина?! – не утерпела и приняла участие в общем обсуждении Александра.

– Да разве их разберешь сейчас! Большая, темная, номера вроде местные.

– Большая… Темная… – передразнил все тот же недоверчивый голос. – Вроде телеги, да…

И они уже не на шутку принялись браниться. Поторчав еще минут пять и не услышав ничего нового, Александра начала выбираться из толпы, моля бога, чтобы Толян с испугу не дал деру и не оставил ее одну посреди улицы.

Страшно же, ну!..

Дела вообще плохи! И чем дальше, тем все хуже и хуже!

Сначала три погибшие девушки. Потом исчезновение Катерины и Романа. Следом кража в молодежном клубе. Теперь смерть фотографа.

Поверить в то, что наезд какой-то темной большой машины носил совершенно непреднамеренный случайный характер, Александра отказывалась напрочь. Таких случайностей не бывает и быть не может!

Сергея убили!

За что?! Он слишком много знал или как? Может быть, это и правда чья-то месть? Может быть всякое, а как узнать наверняка?!

Она выбралась из человеческой толпы, которая, если захочет, может стать монолитом. Отряхнулась, поправила перекрученную футболку, сняла с волос резинку и заново переделала хвост. Нашла взглядом машину Толяна, обрадовалась даже поначалу, сделала по направлению к ней пару шагов и тут же едва не упала, споткнувшись.

Как же она сразу, господи!.. Как же она… Как же просмотрела, что машина Толяна тоже большая и темная! Темно-вишневая «Нива». Уж не ее ли имела в виду та самая женщина, которую уже успели допросить?!

– Чего это ты такая? – Кажется, Толян насторожился, когда Александра бочком вползла на пассажирское сиденье.

– Я? Да нет, ничего… – промямлила она, а в голове тут же застучало.

Куда он уезжал в начале седьмого, а?! Почему не разбудил ее, оставив дом открытым? Хотел скрыть тот факт, что куда-то поехал?! И почему, вернувшись, сильно нервничал. Даже закурил, что для спортсмена непозволительная роскошь!

– Что там случилось, Шурочка? – поинтересовался он, отъезжая. – Почему столько народу?

– Там? А-а-а, это… Там фотографа сбила машина, – коротко обронила она, не спуская с него внимательного взгляда.

Должен же он был выдать себя хоть как-то, хоть чем-то, если причастен. Не выдал! Не дрогнул ни единым мускулом, а их у него, слава богу. Либо и правда ни при чем, либо нервы у человека, как стальные канаты.

С ее-то нервами совершенная беда. Даже и не знает, что дальше делать и куда податься, запуталась в своей дилетантской розыскной деятельности.

– Слушай, Толь, – Александра плаксиво шмыгнула носом, натягивая на коленках джинсовую ткань, какое-никакое, да занятие. – А может, мне в милицию пойти, а?

– В милицию? – переспросил он, резко затормозив на светофоре, пожалуй, что излишне резко, зеленый только-только начал моргать. – Ну что же, сходи. Пообщайся. Там ребята с пониманием. Проникнутся моментально. Поверят тебе, главное. И про подругу, и про друга ее. А ведь сдается мне, никакая она тебе не подруга, или я не прав?

Ох, как он на нее посмотрел! Так посмотрел, что она еле язык за зубами удержала, и еле не ляпнула, что тоже его кое в чем подозревает. Хотя бы в неискренности. Смолчала, удержалась, молодец. Вздохнула только и промолвила:

– И что будем делать дальше, если нам с тобой в милицию нельзя?

– Почему нельзя? Кто сказал, что нельзя?! – фыркнул Толян со злостью. – Только это уже без меня! Мне с ними откровенничать особой нужды нет! Они и так за меня зацепились с этой дурацкой кражей. Так что, в милицию без меня!..

В милицию они не поехали, проболтавшись бесцельно по городу почти до самого вечера.

Для начала снова заехали в «Эльбрус» и снова поговорили с официантками. Оля и Маша не сообщили ничего нового, только все время косились в сторону неразговорчивого Толяна, присевшего за соседний столик, но как-то так, чтобы не попасть в камеру внутреннего наблюдения.

Потом, правда, совершенно неожиданно Оля у него спросила:

– Слышал, фотографа этого убили? Ну, того, что сюда с погибшими девушками вечно таскался?

Тот промычал что-то нечленораздельное и отвернулся, уставившись в заросли пластмассового плюща.

– Убили? – удивилась Александра почти неподдельно. – Его-то за что?!

– Кто же знает?! – фыркнула Маша и, указав подбородком в сторону Толяна, проговорила с явным подозрением: – Может, кража нашего архива как-то с этим завязана! Тут уж приходили, интересовались.

– Кто?! – кажется, они выпалили это одновременно: она и Толян.

– Как кто? Милиция, конечно же! – Маша грациозно поднялась, неподражаемо женственным жестом поправила длинную юбку и пошла, на ходу обронив. – И про тебя, кстати, спрашивали, где ты да что, какая у тебя машина. Так что думай, Толян…

После «Эльбруса» Александра запросилась к Катерине домой. Поднялась и очень долго стучала в дверь в надежде переговорить с ее матерью.

За дверью было тихо.

У Ромки, куда они отправились следом, ей открыли. Хозяйка очень долго ее узнавала и задавала наводящие вопросы. Потом, узнав, опечалилась. Нет, не появлялся, не звонил, и вещей никаких не забирал.

– Куда теперь? – спросил Толян и выразительно глянул на часы. – Если ничего срочного, я бы отъехал.

Он и отъехал, высадив ее возле ее калитки. Возле которой в нетерпении топтался дядя Коля в обществе малоприятного субъекта.

Он еще издали не понравился ей. Какой-то невзрачненький, низенький, в большом не по росту пиджаке и огромной, почти во весь череп лысиной.

– Здрасьте. – поздоровалась она, подходя. – Дядя Коля, все в порядке?

– У меня да! – выпалил тот как-то нервно и непривычно досадливо. – А вот у тебя что?!

– У меня? У меня вроде бы тоже, а что такое?

Она взялась одной рукой за щеколду калитки, а второй тут же потянула ее на себя. Скорее бы уже скрыться от пронзительно внимательного взгляда тусклых невыразительных глаз.

– Какой же у тебя порядок, коли тобой вон, вишь, милиция интересуется! – выпалил в сердцах дядя Коля и тут же развернулся и заковылял, сутулясь, к своему забору.

– Милиция?! Мной?! Интересуется?! – Она с изумлением уставилась на малоприятного типа, оставшегося стоять рядом с ее калиткой и почему-то не поспешившего за своим собеседником, то есть за дядей Колей. – Это вы?!

– Это мы! – обрадовался тип в огромном сером пиджаке в неприметную полоску. – Поговорим?..