Красотки кабаре

– Нет, я просто вспомнил обстоятельства нашего знакомства и пожалел о том, что отказался выпороть этого негодяя!

– Браво! – На этот раз Эмилия расхохоталась и даже погладила его кулак своей рукой в тонкой лайковой перчатке. – Вы очень милы.

– А вы неотразимы!

Взволнованная интонация прозвучала как признание. Последовала короткая пауза, пристальный взгляд глаза в глаза и… Сергей не выдержал, первым опустив голову.

– Ну, слушайте дальше, – спохватилась Эмилия. – Надо отдать должное Фальве – он выполнял свои обещания. Сначала мы с Бертой выступали в кордебалете театра «Вигсинхаз», а три месяца назад Ласло привез нас в Вену.

– Удивительно, – покачал головой Вульф, – за это время я был в «Иоганн Штраус-театре» как минимум три раза, но вас не замечал.

– Здесь нет ничего удивительного, – спокойно сказала Эмилия. – Когда на сцену выходит кордебалет, все внимание мужчин обращается на женские ноги, и в этом отношении вы не исключение. Кроме того, у всех девушек кордебалета застывшее выражение лица – вот такое. – И она состроила очень милую гримаску. – Неестественно радостное. Поэтому ничего странного в том, что мы кажемся одинаковыми. Сначала мы с Бертой жили вместе, а Фальва регулярно нас навещал, потом она подыскала себе любовника и переехала. О том, как я сама попыталась избавиться от Фальвы, вы прекрасно знаете.

– Могу я осмелиться задать вам один очень нескромный вопрос, – отводя глаза, глухо поинтересовался Вульф.

– Попробуйте!

– То, что именно вы заменили фрейлейн Форкаи, как-то связано с вашим… нет, я неправильно выразился… с отношением к вам директора театра или какого-то покровителя… Ну, вы понимаете, что я имею в виду?

– Я могла бы притвориться, что не понимаю ваших намеков, или возмутиться, но вместо этого отвечу откровенно. Директор театра прекрасный семьянин, и у меня с ним чисто дружеские отношения.

Эмилия говорила медленно, отчетливо отделяя одно слово от другого, но в ее взоре таилось столь явное лукавство, что Вульф не стал доверять или радоваться тому, что услышал. Тем более что ему вдруг кое-что вспомнилось.

– Кстати, а Берта не увлекалась психоанализом?

– Не знаю. – И Эмилия удивленно пожала плечами. – По-моему, она вообще не знала, что это такое. Я же вам объяснила, что больше всего ее интересовало положение в обществе и деньги. Кстати, в последний месяц деньги у нее появились, и немалые, поскольку незадолго до своего исчезновения она всерьез говорила мне о том, что собирается уходить из театра. Ой! – И Эмилия чисто по-детски стукнула себя пальцами правой руки по лбу. – Я совсем забыла о том, что мне уже надо быть на репетиции. Нет, нет, провожать меня не стоит…

– А как же наше посещение комиссара Вондрачека? – поднимаясь вслед за ней, поинтересовался Вульф.

Эмилия задумалась, а потом решительно сказала:

– Сходите к нему сами, или давайте отложим это до завтра. С утра я буду дома – вот мой адрес. Заезжайте за мной в полдень, хорошо?

Вульф взял протянутую визитку, кивнул и, склонившись, поцеловал ее руку. Эмилия улыбнулась ему, опустила вуаль и быстро пошла к выходу. Большинство присутствующих мужчин смотрели ей вслед. Смотрел и Вульф, думая о том, что Берта Тымковец, возможно, до сих пор еще лежит мертвой в номере провинциальной гостиницы, в то время как ее подруга спокойно направляется на репетицию. Красотки кабаре…

На следующий день Вульфу не пришлось ехать в полицию, поскольку ровно в десять утра на пороге его номера возник комиссар Вондрачек собственной персоной.

– Вы? – удивился Вульф, пропуская его внутрь. – Признаться, не ожидал увидеть вас у себя, хотя… – Он хотел было добавить: «хотя сам сегодня к вам собирался», но вовремя прикусил язык, решив сначала узнать цель визита.

Комиссар Вондрачек не стал лукавить.

– Вчера Берта Тымковец была найдена мертвой в одном из номеров гостиницы «Майстринг». Это в Кальтенбрюндльберге, неподалеку от Вены, – сразу заявил он, прохаживаясь по комнате и оглядывая ее цепким взором.

– Я знаю, – со вздохом признался Вульф, – Присаживайтесь. Если бы вы не пришли ко мне сами, то через пару часов я бы уже сидел в вашем кабинете.

– Вот как? Ну, тогда рассказывайте.

И Вульф начал пересказывать вчерашний разговор с Эмилией. Комиссар слушал очень внимательно, время от времени совершая такие движения верхней губой, словно пытаясь пошевелить усами. Но поскольку усов не было, движения комиссара производили весьма комичное впечатление, отнюдь не соответствовавшее серьезности разговора.

– У вас есть письмо фрейлейн Тымковец, в котором она просит свою подругу приехать? – поинтересовался Вондрачек, когда Вульф умолк.

– Нет, оно осталось у фрейлейн Лукач, но зато у меня есть та самая страница из книги, о которой я вам говорил. – И Вульф протянул ее комиссару.

– Великолепно, – не сдержался тот, внимательно осмотрев листок. – Это настолько прекрасная улика, что вы даже представить себе не можете. Впрочем, способ ее появления наводит на некоторые подозрения…

– Вы надеетесь установить хозяина книги? – поинтересовался Вульф.

– Разумеется, и на девяносто процентов уверен в успехе.

– Но каким образом?