Кратер Десперадо

— Это не твое дело, — отрезал Ральф.

— Ну да! Это я сам мечтал ползти к дурацкому замку за языком!

Тряпичник молча сунул Рыцарю флягу, а Ральфу протянул кусок хлеба. Потом достал, как фокусник, чуть ли не из воздуха, большой охотничий нож и стал нарезать мясо.

Ральф смотрел, как Рыцарь поднимает забрало и подносит флягу к бледным губам.

— Почему ты всегда в латах? Почему ты никогда их не снимаешь?

По подбородку Рыцаря потекла тонкая струйка вина. Он утерся концом одного из тряпичниковых шарфов и сказал:

— А ты еще не догадался, чистенький? — его губы искривила злая улыбка. — Если б я мог их снять… я бы взялся руками, голыми руками за твою шею, чтобы почувствовать, как там кровушка бежит — все тише и тише…

— Не надо! — Тряпичник всплеснул руками, будто пытаясь остановить поток слов.

— С чего бы это? Его никто не звал, всем ясно, что он никогда не станет одним из нас, но вот — мы премся в какой-то поганый замок, только для того чтоб чистенький мог себя показать! И этот ублюдок Краб послал нас через озеро! Короткая дорога! Ну-ну, врите больше! Ему просто хочется, чтоб наш сиятельный друг насладился видом! — он презрительно фыркнул.

— Мне все равно, что ты обо мне думаешь, — сказал Ральф. — Но то, что у меня нет меток долины на теле, еще не значит, что не я могу вас понять.

— Куда тебе… Ведь метка не только на теле, — Рыцарь глотнул из фляги. — Знаешь, я ведь никогда не был рыцарем. Только мечтал. До тринадцати лет убирал коровий навоз да копал эту проклятую землю, на которой ничего не растет, сколько ни удобряй. Потом меня завербовали в армию. Сначала даже формы не выдали. Послали в бой с ржавым топором и намалеванной на пузе руной защиты вместо кольчуги… немного свеженького мясца для вражьих мечей… Но я не сдох. Выполз после боя к нашим — с пробитым боком и раненой ногой. И получил топор получше. И доспех из кожи, клепаный, — он вздохнул. — Всю свою дерьмовую жизнь мечтал, что выеду в поле в блестящих латах, как благородный. Вот долина мне и даровала…

— Как насчет того, шоб пошевеливаться? — хмуро спросил Тряпичник, собирая остатки еды.

Рыцарь молча встал, поправил меч и кинжал на поясе. Он презрительно молчал, спускаясь вслед за Ральфом и Тряпичником по каменным ступеням.

В конце лестницы оказалась дверь, тоже старая и небрежно сколоченная. В щели между досками прорывалось синеватое свечение. Тряпичник затушил лампу, аккуратно поставил ее на нижнюю ступеньку и отворил дверь.

Небольшой туннель вел к каменному пирсу, у которого плескалась густая жидкость, сверкающая всеми оттенками синего — от ультрамарина до бирюзового. К столбикам по краям пирса были привязаны лодки. Как заметил Ральф, некоторые из них почернели снаружи, будто обуглились.

— Мы не поплывем. Тут тока дождевые плавают, — пояснил на ходу Тряпичник, заворачивая в сторону от пирса к узкой тропе. — Мост рядом, покамест его за скалой не видать, но счас приползем… Воду, смотри, не трожь: руки изгрызет.

Понемногу глаза привыкали к мерцающему освещению. Ральф рассмотрел карнизы на стенах пещеры, которые были явно делом рук человеческих, увидел он и небольшие островки среди густой фосфоресцирующей влаги. Пещера, чье дно заполняло озеро, оказалась узкой и вытянутой, прихотливо изгибающейся, будто он и меченые попали в брюхо гигантской змеи.

Они торопливо шли по тропе вдоль берега, перепрыгивая через щерящиеся синим трещины. Волны тяжело бились о берег.

Наконец, за крутым поворотом показался мост — он черной аркой возвышался над озером, соединяя берег и высокую башню, верхние этажи которой терялись во тьме. Стены башни были неровными, бугристыми, словно множество огромных ласточек решили слепить гнездо такой странной формы. Окна-бойницы закрывали ставни из тускло-серого металла, а ворота и вовсе оказались каменными.

Архитектурный стиль показался Ральфу удивительно знакомым. После мгновенного замешательства он вспомнил, что видел похожие линии и формы много раз — на всем их пути через долину. Тут явно чувствовавалсь рука Фенгара. Хотя неровные пульсирующие контуры навевали мысль о явном разрыве с канонами имперского искусства. Похоже, это свое произведение архитектор создал став абсолютно свободным.

— Ну иди же, че уставился? — воскликнул Тряпичник, нервно переминаясь с ноги на ногу.

Рыцарь, не дожидаясь, пока Ральф насладится видом, уже шагал по мосту, спокойно перешагивая те места, где в черном камне возникли расколы. На самой высокой точке арки он остановился, глянул через плечо и, уверившись, что его спутники торопливо идут за ним, спустился к башне. Чтобы открыть каменные ворота, ему пришлось всем весом налечь на рычаг из потускневшего металла, спрятанный в нише возле входа. От скрежета открывающихся гигантских створок, казалось, задрожала вся башня.

Подгоняемый своими спутниками, Ральф, однако, не удержался и остановился на пороге. Вблизи башня выглядела еще более огромной, а к ее неровным серым стенам цеплялись странные существа, такие же серые, ловко переползающие с одного карниза на другой.

— Кто они?