Кратеры Симфареи

– Каким-то образом гвардейцы уже здесь. Месяцами никаких гостей, и вот именно сегодня. От таких совпадений несет дерьмом за версту.

– Там на берегу… Значит, ты тоже?

– Не только я. Вся деревня. Это белоголовый, сомнений нет. Всю деревню унесло к Годвину в небытие. А как очнулись – столичные доспехи уже зашли в деревню. Ты понимаешь, что это значит?

Эдвин моргнул. Для старика это была несвойственно длинная речь, но уловить суть было не сложно. Осознание неприятным холодком начало разливаться по телу. Старик увидел все по его глазам:

– Да, ты прав, мальчик. Дело плохо.

Юноша запустил руку в волосы, пробормотал:

– Мы так далеко от столицы, – он с надеждой посмотрел на Вамоса. – Они уже проверяют? Возможно, это даже не из наших? Кто-то проезжал мимо?

Старик посмотрел на него с тоской.

– Мальчик. Ты не понял. Проезжала мимо как раз гвардия. Судя по тому, как быстро они прибыли. Они уже ходят по домам, выводят людей на площадь. – Шум с улицы как будто стал громче. Вамос нервно оглянулся и продолжил: – Эта проверка явно не входила в их планы, а значит, нет и никого из церковников. Заберут всех, кто хоть немного подходит под нужный возраст. А проверять будут уже в ближайшем распределительном пункте. На севере. В Лордане. В лучшем случае…

Очертания мастерской на фоне ясного неба казались вырезанными из бумаги. Теплый ветерок пошевелил выгоревшую на солнце траву. Старик уныло проводил взглядом навозную муху и снова заговорил:

– Ты никогда не был в крупном городе. Не говоря уже о столице. Не знаешь, как это происходит. И лучше тебе не знать. Ты не сможешь им ничего доказать. Тебя заберут. Будь проклят Вильгельм, столица, гвардейцы. Будь они все прокляты.

Эдвин прикрыл глаза. Чертова муха жужжала где-то в отдалении, перекрывая собой гул голосов, вплетаясь в него, словно рой насекомых атаковал деревню, своим шумом заполняя весь окружающий мир. Вамос схватил его за запястье, сжал:

– Соберись! Мы знаем, что ты не из этих. Поэтому гнить на распределении ты не должен. Сейчас они соберут людей. Опросят. Мастерскую уже проверили. Повезло, что тебя не было в деревне. Ошейников у них с собой тем более нет, а ждать подкрепления из города они не могут, поэтому будут спешить. К вечеру уйдут. – Старик махнул ладонью в сторону дома. – Лезь на второй этаж, в чулан, и сиди тихо. Я приду за тобой.

Эдвин сжал кулак, помотал головой.

– А как же остальные… Их ведь заберут? Все наши парни, они там? – Он кивком указал в сторону главной площади. – Спрятать еще кого-то…

Вамос встряхнул его.

– Забудь об этом, парень. Они младше тебя. Немного, но этого достаточно. – Старик пожевал нижнюю губу. – Достаточно для того, чтобы их отдали. Каждый боится только за свою семью, а никто из соседей не захочет, чтобы от их дома осталось гребаное ничего. Сегодня к нам пришла беда. А гвардия умеет задавать вопросы и получать ответы. Сейчас ты зайдешь внутрь и будешь сидеть тихо, пока я не приду. Большая часть деревни уже на площади. Я разберусь. Достаточно вопросов. Иди.

Он дернул Эдвина в направлении мастерской, подтолкнул его в спину, зашел следом и аккуратно притворил дверь. Юноша развернулся, чтобы сказать еще хоть что-то, но внезапно старый каменщик обнял его. Эдвин, опешив, подавился словами, и ощутил напряжение, сквозившее в каждой мышце Вамоса.

Затем каменщик оттолкнул его; тревожный ропот стал громче, хлопали двери. Вамос приложил палец к губам, взглядом указал на потолок. Юноша сжал зубы и скользнул к лестнице, оглянулся, поймал взгляд наставника. Взрослый мужчина и юноша замерли друг напротив друга в немом диалоге. Потом Вамос склонил голову и положил ладонь на косяк входной двери. Эдвин кивнул в ответ и скользнул в полумрак второго этажа.

Глава 2. Рикард

Прутья решетки жгли спину. Рик оглянулся через плечо, провел пальцем по нагретому солнцем железу и страдальчески пошевелил лопатками. На подушечке пальца остался тонкий слой дорожной пыли напополам с песком. Рик прищурился, всмотрелся внимательнее. Среди грязно-желтых крапинок при должном усердии можно было мельком увидеть, как сверкает белизна. Словно кто-то распылил серебряный кулон и щедрым жестом швырнул горсть драгоценного порошка поперек дороги. Ну или лунный свет впитался в придорожную грязь и теперь несмело пробивался сквозь слой дерьма на пальце юноши. Или лучше сказать – заключенного? Или смертника? Рикард вздохнул, он никогда не был силен в метафорах.

Он возвел глаза к небу, моргнул, отвел взгляд. Солнце шло к закату, но палило все еще нещадно. Железо, из которого была сплетена клетка, уже давно оставило бы узорчатый ожог на спине, если б не постоянные камни и рытвины на дороге, не дающие замереть в одном положении и получить столь привлекательную отметину. Благодарности к ним Рик не испытывал, лишь чертыхался, когда в очередной раз подлетал вместе с повозкой на кочке, зарабатывая новый синяк.