Краткая история аргентинцев

Слово «анархия» происходит от греческого an arkos, что означает «без правительства», «не имеющий главы», и, действительно, в битве при Сепеде национальное правительство рухнуло — пали Директория и Конгресс. С 1810 г. и позднее в Буэнос-Айресе существовало правительство, чья власть была общенациональной, правительство, которое, как считалось, переняло власть вице-королей. Начиная с битвы при Сепеде Буэнос-Айрес превратился в провинцию; было сформировано законодательное собрание, избравшее губернатора.

В течение 1820 г. Буэнос-Айрес пережил большие политические потрясения, включая знаменитый день трех правителей[35], но к концу этого года его политическое положение укрепилось. В то же время были созданы остальные тринадцать провинций, ставших истинными основательницами нации. Тринадцать — потому, что Жужуй отделился от Сальты в 1833 г. и стал, таким образом, одной из четырнадцати традиционных провинций страны.

Какое значение имело образование провинций? В первую очередь надо сказать, что после битвы при Сепеде Лопес и Рамирес не стали навязывать Буэнос-Айресу слишком тяжелые условия. Они только попросили подписать договор (получивший по месту подписания название «Договор Пиляр»), устанавливавший то, что они считали двумя главными принципами, — принцип национальности и принцип федерализма.

Первый включал в себя четко выраженную идею о том, что бывшее вице-королевство намерено стать страной, нацией. И хотя оно переживало период анархии и смуты, в нем жило стремление создать страну, когда для этого будут благоприятные условия.

С некоторым оптимизмом в Договоре Пиляр говорилось, что в течение шестидесяти дней со дня его подписания соберется конгресс в монастыре Сан-Лоренцо рядом с Санта-Фе — там, где Сан-Мартин выиграл свое первое сражение, — для установления норм, на основе которых будет организована федеральная система в стране. И хотя реальные события не дали выдержать эти сроки, Договор Пиляр остался свидетельством стремления провинций создать нацию.

Второй принцип, признания которого требовали от Буэнос-Айреса Лопес и Рамирес, был принцип федерализма. Страна должна была стать не монархией, а федеральной республикой, то есть республикой, в которой некоторые полномочия отданы центральной власти, однако, каждая провинция обладает самоуправлением. Это шло от старой традиции, существовавшей с колониальных времен.

Мы говорили, что города Кордоба и Сальта были центрами интендант-губернаторств и от них зависели так называемые подчиненные города (например, Ла-Риоха, Сан-Луис, Мендоса и Сан-Хуан зависели от Кордобы). Но подчиненные города ненавидели центры интендант-губернаторств. Они считали себя ограбленными, полагали, что главные города злоупотребляли властью, и, как мы уже сказали, часто прибегали к помощи Буэнос-Айреса, чтобы он спас их от этой так называемой тирании. Каждый раз, когда у них возникали более или менее серьезные экономические проблемы, что-нибудь связанное со взысканием налогов; каждый раз, когда им присылали уполномоченного правителя или заместителя правителя, подчиненные города прибегали к помощи Буэнос-Айреса, который, сталкиваясь с соответствующим центром интендант-губернаторства, «перешагивал» через него. В каждом городе, подчиненном или нет, существовало кабильдо, бывшее центром сопротивления налоговым сборам интендант-губернаторств и ядром будущего федерализма.

Когда в 1820 г. пало национальное правительство и уже не было ни интендант-губернаторов,  назначенных Буэнос-Айресом, ни заместителей губернаторов, посланных в подчиненные города интендант-губернаторами, эти старые кабильдос превратили свои регионы в отдельные провинции. Назначался законодательный орган, губернатор, в некоторых случаях принималась конституция, некоторые провинции установили налоговый режим, чтобы заниматься тем, чем, как считалось, должно было заниматься правительство.

В это время в Кордобе правил Хуан Баутиста Бустос, который был участником Войны за независимость и пришел к власти в результате революции (его поддержала именно армия Верхнего Перу, восставшая в Фонтесуэласе за несколько дней до битвы при Сепеде). Бустос с беспокойством смотрел на такое большое количество провинций, которые, по его мнению, не были способны осуществлять хорошее управление. Он, хотя и являлся федералистом, считал, что провинции должны были создаваться на основе бывших интендант-губернаторств, и начал осознавать, что у многих из них не было ни денег для самоуправления, ни класса уважаемых людей, которые могли бы заниматься этим, ни духовенства, которое могло бы представлять их правительство. В целом, по его мнению, у них не было даже минимальных условий, необходимых для существования в качестве провинций.