Краткая история аргентинцев

Бустос, как губернатор Кордобы, конечно, надеялся, что в его провинцию войдут Кордоба, Сан-Луис, Ла-Риоха и Куйо, но провинции, созданные на основе кабильдос, хотели быть автономными, хотя в некоторых случаях у них действительно было очень мало ресурсов для достойного существования. Возьмем провинцию Ла-Риоха в 1820 г.: каковы были ее налоговые поступления? Минимальные налоги, которые шли от торговли скотом или от транзита товаров, очень редко провозившихся через ее территорию, или такса, взимаемая за открытие лавок. Налоговой системы не существовало и провинции жили очень бедно. И со временем эти особенности стали проявляться все более драматично. В любом случае возникновение провинций было обусловлено существованием регионалистских настроений, и в тот момент обязательно нужно было как-то удовлетворить их.

Таким образом, после 1820 г. получили развитие два различных опыта. С одной стороны, Буэнос-Айрес почувствовал себя освобожденным от роли старшего брата и перестал быть местом пребывания национального правительства. У него уже не было общенациональных обязанностей. Таможенные сборы — главная статья дохода от налоговых поступлений — шли только на его нужды: на улучшение улиц, создание университета, на все то, что принесло Бернандино Ривадавии славу прогрессивного правителя. Средства, которые раньше направлялись на нужды армии, на дипломатические представительства, теперь шли на удовлетворение местных потребностей. В остальных провинциях, напротив, нехватка средств заставила провинциальные правительства переживать неудачи, разочарования, мелкие революции, мятежи...

То есть, с одной стороны, Буэнос-Айрес осуществлял то, что в то время получило название «счастливый опыт», — опыт миролюбивого правительства, которое из года в год представляет перед законодательным собранием свой бюджет, должным образом отчитывается, создает новые учреждения, улучшает качество жизни населения, позволяет процветать торговле. По другому обстояло дело в провинциях, положение которых после обретения независимости ничуть не улучшилось, а, напротив, стало хуже. Начиная с 1824 г., с битвы при Аякучо — последней битвы Войны за независимость, регион, включавший Сальту, Жужуй и Тукуман, ранее живший за счет торговли с Верхним Перу, страдал от нехватки денежной массы и особенно от отсутствия рынка сбыта своих товаров. В Куйо произошло нечто похожее, хотя освобождение Чили сделало возможным определенное расширение сферы его экономической деятельности. Другие провинции, у которых не было собственных ресурсов, находились в очень тяжелой ситуации.

Таким образом, постепенно становилась заметной необходимость создать некий конституционный строй в стране. Провинции требовали принятия конституции, в то время как в Буэнос-Айресе старались избежать этого, потому что понимали, что конституция будет означать создание нового центрального правительства, которому Буэнос-Айрес будет обязан подчиняться.

Война с Бразилией

Такая ситуация могла бы длиться до бесконечности, если бы не новое событие, которое вызвало острую необходимость в организации конституционного строя; этим событием стала война с Бразилией. Хотя Восточный берег находился в руках Артигаса, португальцы, всегда желавшие владеть этой территорией, начали медленное, но твердое и поступательное вторжение, которое завершилось захватом Монтевидео в 1820 г. Год спустя Восточный берег был переименован в Цисплатинскую провинцию, то есть стал еще одной провинцией Португальской империи, а после обретения Бразилией независимости — одной из провинций Бразильской империи. Это было неприемлемо.

Восточный берег всегда принадлежал испанской короне, и не будем забывать, что одним из юридических принципов в период правления национальных правительств был принцип, согласно которому новые нации сохраняли границы, существовавшие в колониальное время. То есть как вице-королевство Рио-де-Ла-Плата простиралось до реки Десагуадеро в Перу, так и Боливия, уже ставшая республикой, не претендовала на территории за Десагуадеро. Точно так же Восточный берег всегда принадлежал испанской короне, и его оккупация португальцами была незаконным захватом.

Правящий класс Буэнос-Айреса о сознавал необходимость освобождения Восточного берега и обратился ко всем провинциям с призывом прислать делегатов на Конгресс, который собрался в Буэнос-Айресе в 1824 г. После ряда переговоров с императором Бразилии и его отказа покинуть Восточный берег, а также под влиянием высадки «отряда 33-х» в 1825 г., начавшего освободительную кампанию под руководством Хуана Лавальехи, правительство Буэнос-Айреса от имени всех провинций объявило войну.

В определенном смысле созыв Конгресса 1824 г. в Буэнос-Айресе с депутатами от всех провинций был вызван необходимостью для Аргентинской республики (так она уже называлась в то время) изгнать бразильцев с Восточного берега.