Краткая история быта и частной жизни

До этого изобретения надомные рабочие пряли вручную по 500 тысяч фунтов хлопка в год. К 1785 году, благодаря станку Харгривза и последовавшим вслед за ним усовершенствованным моделям, эта цифра достигла 16 миллионов фунтов. Однако Харгривз не разбогател на своем изобретении — по большей части из-за махинаций некоего Ричарда Аркрайта, менее привлекательного и менее одаренного, зато самого успешного из всех деятелей раннего периода промышленной революции.

Как Кей и Харгривз, Аркрайт был выходцем из Ланкашира (как знать, случилась бы промышленная революция без ланкаширцев?). Он родился в Престоне в 1732 году, был на одиннадцать лет моложе Харгривза и почти на тридцать лет моложе Кея. Следует помнить, что промышленная революция свершилась не в одночасье и представляла собой постепенные усовершенствования в разных областях на протяжении многих лет. Прежде чем заняться индустрией, Аркрайт был трактирщиком, парикмахером и брадобреем-хирургом, в обязанности которого входило вырывать зубы и отворять кровь.

Он заинтересовался текстильной промышленностью благодаря дружбе с Джоном Кеем (другим Джоном Кеем — часовщиком и полным тезкой изобретателя ткацкого челнока). С его помощью Аркрайт начал собирать станки и компоненты, необходимые для механического производства тканей. Будучи человеком бессовестным, Аркрайт без колебаний украл у Харгривза отдельные элементы его Дженни (естественно, не выплачивая никаких компенсаций), мошенничал в делах и предавал друзей и партнеров ради собственной выгоды.

У него, без сомнения, были определенные познания в механике, но, что важнее, он был отличным дельцом-организатором. Тяжкий труд, удача, гибкость и жестокость сделали Аркрайта в кратчайшие сроки фактически монополистом в области производства хлопка в Англии.

Люди, чьи рабочие места были уничтожены станками Аркрайта, не просто были расстроены — они впали в отчаяние. Предвидя такой поворот событий, Аркрайт построил свою фабрику в отдаленном уголке такого же отдаленного графства Дербишир как настоящую крепость, оснастив ее пушками и копьями (в количестве пятисот штук). Он стал монополистом на рынке механического производства тканей и в результате стал баснословно богат. На момент смерти Аркрайта в 1792 году на него работало пять тысяч человек, а его состояние насчитывало полмиллиона фунтов стерлингов — гигантская сумма для кого угодно, не говоря уж о бывшем брадобрее.

На самом деле промышленная революция стала по-настоящему эпохальной во многом благодаря одному человеку — преподобному Эдмунду Картрайту (1743–1823). Картрайт вышел из обеспеченной и по местным меркам влиятельной семьи из Ноттингемшира; он очень хотел стать поэтом, но в результате стал приходским священником в Лестершире. В 1785 году, после случайного знакомства с одним текстильным фабрикантом, он разработал — кажется, без всякой предварительной подготовки — мощный ткацкий станок.

Станки Картрайта полностью изменили мировую экономику и сделали Британию по-настоящему богатым государством. К моменту открытия «Великой выставки» 1851 года в Англии работали 250 000 мощных ткацких станков, и число их росло в среднем на 100 000 в десятилетие, пока их не стало 805 000 в 1913 году; к этому же времени по всему миру разошлось около 3 000 000 станков.

Если бы Картрайт получил адекватную компенсацию за свое изобретение, он стал бы богатейшим человеком своего времени, как в разные эпохи становились Джон Рокфеллер или Билл Гейтс, но этого не случилось. Напротив, он залез в долги, пытаясь защитить и внедрить свои патенты. В 1809 году парламент наградил его премией в 10 000 фунтов стерлингов — это было ничто по сравнению с аркрайтовским полумиллионом, — но Картрайту этого хватило, чтобы прожить свои оставшиеся дни в комфорте.

У Картрайта была настоящая страсть к изобретательству, и он предложил также станки для производства веревок и чесания шерсти (оба они оказались очень успешными), а также новые виды печатных машин, паровых двигателей, новые типы кровельной черепицы и кирпичей. Последним изобретением Картрайта, запатентованным незадолго до его смерти в 1823 году, стал экипаж, управляемый мускульной силой человека и «способный передвигаться без лошадей». В патенте было заявлено, что для управления таким экипажем требуется два человека; если они будут постоянно, но не особенно напрягаясь, нажимать на педали, то экипаж пройдет 27 миль в день даже по сильно пересеченной местности.