Краткая история быта и частной жизни

Для детей рождение было только началом. Первые годы жизни приносили им не только радости детства, но и многочисленные беды. Вдобавок к бесконечным вспышкам болезней и эпидемий, которые косили всех подряд, смерть в результате несчастного случая тоже была обычным делом. В списках лондонских коронеров XIII и XIV веков значились следующие причины скоропостижной гибели детей: «утонул в выгребной яме», «укушен свиньей», «упал в кастрюлю с горячей водой», «попал под телегу», «упал в миску с горячей кашей», «раздавлен в толпе» и т. д. Историк Эмили Кокейн рассказывает печальную историю маленького мальчика, который лег на дорогу и набросал на себя соломы, чтобы посмешить своих друзей, а в результате был раздавлен колесом телеги.

Арьес и его сторонники воспринимали подобные смерти как доказательство родительского равнодушия и отсутствия интереса к благополучию детей, но это попытка оценить поведение предков с точки зрения современных стандартов. Необходимо учитывать, что в жизни средневековой матери было множество отвлекающих моментов. Она могла нянчить больного или умирающего ребенка, сама страдая от лихорадки. Время от времени ей приходилось разжигать огонь в очаге или, наоборот, тушить его. Помимо этого у нее была еще тысяча важных дел. Сегодня детей не кусают свиньи вовсе не потому, что за детьми лучше присматривают, а потому, что мы не держим свиней на кухне.

Множество современных выводов основано на данных о смертности в Средние века, которые не всегда отражают реальную действительную ситуацию. Первым человеком, который внимательно рассмотрел этот вопрос, был, как ни странно, астроном Эдмунд Галлей, который сегодня известен в основном благодаря названной в его честь комете.

Галлей был неутомимым исследователем самых различных научных явлений. Он изучал все на свете, от магнетизма до снотворного действия опиума. В 1693 году он наткнулся на сводки о рождениях и смертях в силезском городе Бреслау (ныне это город Вроцлав в Польше). Эта статистика понравилась ему своей необычной полнотой, и он решил составить таблицы ожидаемой продолжительности жизни, которые показывали бы, сколько лет в среднем оставалось жить человеку того или иного возраста.

Из его таблиц следует, что для двадцатипятилетнего человека шансы умереть в следующем году составляют восемьдесят к одному, а тот, кто дожил до тридцати, вероятно, проживет еще двадцать семь лет; шансы сорокалетнего прожить еще семь лет — пять с половиной к одному и так далее. Это были первые статистические таблицы ожидаемой продолжительности жизни (такие данные, которые, помимо всего остального, делают возможным существование индустрии страхования жизни).

Выводы Галлея были опубликованы в научном журнале Лондонского королевского общества и долго были лишены пристального внимания историков. Очень жаль, ведь в них много интересного. К примеру, исследования Галлея показывают, что в Бреслау жили семь тысяч женщин детородного возраста, но каждый год рождались всего тысяча двести детей — «чуть больше шестой части», уточняет он. Понятно, что во все времена подавляющее большинство женщин старалось избежать беременности. Поэтому рождение детей, во всяком случае в Бреслау, не было неизбежностью: женщины беременели в основном по собственному желанию.

Статистика Галлея также развенчивает миф о крайне высокой детской смертности. В Бреслау четверть с лишним младенцев умирала в первый год жизни и 44 % детей не доживало до семи лет. Конечно, эти цифры сегодня пугают, однако они все же несколько лучше, чем «треть» или «половина», о которых рассуждают историки.

Зато среди семнадцатилетних молодых людей Бреслау смертность достигала 50 %. Это была гораздо более высокая цифра, чем Галлей ожидал; в своем докладе он выразил мнение, что следует не уповать на долгую жизнь, а укреплять себя в мысли о возможности преждевременной кончины:

Как несправедливо мы жалуемся на краткость нашей жизни и считаем себя обязанными дожить до преклонных лет. Половина всех родившихся умирает в семнадцать лет… [Поэтому] вместо того, чтобы роптать о безвременной кончине, мы должны терпеливо и спокойно покориться увяданию, которое неизбежно для нашего бренного тела.

Женщины недаром старались реже беременеть: на то была довольно веская причина. Как раз в то время в Европе свирепствовала новая загадочная болезнь, причины возникновения которой врачи не понимали. Болезнь называлась родильной горячкой. Впервые она была зарегистрирована в Лейпциге в 1652 году. В течение следующих двухсот пятидесяти лет медицина была бессильна перед этим недугом.