Краткая история древлеправославной (старообрядческой) церкви

Ни на минуту нельзя было сомневаться в том, что русское правительство, узнав об учреждении старообрядческой епископской кафедры, примет какие-нибудь воинственные или карательные меры против нее, постарается даже стереть ее с лица земли, если это будет в его возможности. Первые известия о ней, полученные врагами старообрядчества, вызвали в их среде большую растерянность: они сразу поняли, что все их усилия уничтожить в старообрядчестве священство потерпели крах. Сам император Николай, получив это известие по дороге в Чугуев, куда ехал на военные маневры, до того был потрясен, что когда прибыл к войскам и когда главнокомандующий ими начал было рапортовать о состоянии армии и маневров, он, еще не вылезая из саней, закричал ему: "А ты слышал, раскольники имеют за границей уже архиерея!" [230] До такой степени захватили его мысли о старообрядческом святителе, что ему было не до армии, не до маневров, не до самой России: перед его глазами стоял только этот величайший "враг" - старообрядческий митрополит, рукополагающий священников, епископов и этим уничтожающий все адские затеи всесильного императора. Римскому императору Децию, жестокому гонителю христианства, историки приписывают заявления, что он "лучше стал бы терпеть в Риме второго императора, чем христианского епископа". Преследования и Валериана, и Диоклетиана также касались главным образом епископов. [231] Николай Павлович ничуть не постеснялся потребовать у австрийского правительства немедленно уничтожить существование в его державе "раскольнической кафедры". Не дождавшись ответа от австрийского правительства, нетерпеливый царь посылает российскому послу в Вене новое требование уже с военной угрозой: "Повторить мое решительное требование от австрийского правительства, чтобы мнимый монастырь (разумеется, Белокриницкий) был немедленно закрыт, а самозванец-епископ выслан, как бродяга, и объявить австрийскому правительству, что ежели я не получу скорого удовлетворения в справедливых моих настояниях, я вынужден буду прибегнуть к иным, крайне мне прискорбным мерам". [232] Кто знает, может быть, разразилась бы страшная кровопролитная война из-за старообрядческого митрополита, если бы австрийская держава, в то время переживавшая опасный внутренний политический кризис, не была вынуждена выполнить крайне несправедливые и крайне бесстыдные требования Николая, подкрепленные военной угрозой. Австрия пошла на унижение собственного достоинства и нарушение собственной конституции.