Краткая история Германии

Группы «Мост» в Дрездене и «Синий всадник» в Мюнхене объединяли художников, которые противостояли прусскому академическому истеблишменту в Берлине. Среди них были и те, кто покинули консервативный Союз берлинских художников (отсюда название «сецессионисты»). Кайзер называл их работы «искусством сточной канавы» (Gossenkunst). Сценаристы раздвигали границы цензуры. Композиторы, такие как Густав Малер и Рихард Штраус, писали масштабные произведения с внушительными названиями – «Воскресение» или «Смерть и просветление», пытаясь преодолеть влияние мрачных опер Вагнера. Почти все великие писатели той эпохи – Томас и Генрих Манны, Роберт Музиль, Франц Кафка, Райнер Мария Рильке, Стефан Георге – увлекались сочинениями Фридриха Ницше, который предрекал переоценку всех ценностей (Umwertung aller Werte) и появление сверхчеловека (Übermensch). Зачастую литературный герой цепенеет перед картиной всеобщей гибели, как в новелле Томаса Манна «Смерть в Венеции» (1912).

Все это чувствовали и прусские юнкеры. Сохранить свое господство они могли только с помощью войны. Их настроения хорошо передает фраза «мировая держава или полный крах» (Weltmacht oder Untergang) – цитата из изданного в 1912 г. бестселлера «Германия и грядущая война» (Deutschland und der nächste Krieg) прусского генерала от кавалерии Фридриха фон Бернгарди. На военном совете 8 декабря 1912 г. генерал фон Мольтке призывал начать войну как можно скорее, хотя понимал, что сначала ему придется убедить немецкий народ в необходимости прямого столкновения с Россией.

Всем, кто полагает, что немцы агрессивны от природы, следует помнить, что накануне событий 1914 г. «Пруссия-Германия» была единственной континентальной державой, где правящая верхушка всерьез опасалась, что народ не поддержит развязанную ею войну.

Военный совет, 8 декабря 1912 г.

Генерал фон Мольтке: «Я считаю войну неизбежной, и чем быстрее она начнется, тем лучше… Однако следует позаботиться о том, чтобы идея войны с Россией получила народную поддержку, – так сказал кайзер». Хельмут Мольтке подчеркнул это и попросил статс-секретаря привлечь для решения такой задачи прессу.

В последний раз мантру «чем скорее, тем лучше» Мольтке повторил 1 июня 1914 г. 28 июня поступили новости из Сараево: сербский националист застрелил эрцгерцога Франца Фердинанда, наследника престола Австро-Венгерской империи Габсбургов. 5 июля 1914 г. кайзер Вильгельм II дал генеральному штабу Австро-Венгрии карт-бланш, которого там ожидали с 1879 г.: он обещал, что прусская армия поддержит любые действия, которые позволят решить славянскую проблему.

Австрийцы рассчитывали, что русские пойдут на попятную. Но этого не случилось. Остальные страны последовали примеру России. В последнюю минуту кайзер попытался остановить ход событий, но Мольтке истерически воскликнул, что сбой железнодорожного расписания, составленного прусскими генералами для переброски войск, грозит роковыми последствиями. Как и предсказывал Бисмарк, из-за «какой-то глупости» между немцами и славянами на Балканах вспыхнула Первая мировая война.

Крушение империй

В этой войне должна была победить Германия. Ее промышленность, прежде всего в передовых отраслях, была гораздо более развитой, чем в странах Антанты. Пока Великобритания в 1916 г. не применила танки, силы кайзера использовали самые современные технологии ведения войны: ядовитый газ, огнеметы, сверхтяжелую артиллерию, тяжелые дирижабли-бомбардировщики дальнего радиуса действия (цеппелины), подводные лодки и пулеметы для поражения авиации. В 1914–1915 гг., пока союзники пытались сократить технологический разрыв, их войска терпели одну неудачу за другой и несли огромные потери, в том числе из-за бездарного командования.

Территория Ober Ost в 1916 г.

Осенью 1915 г. «Пруссия-Германия» и Австро-Венгрия предвкушали близкую победу. На территориях, отвоеванных у России, Верховное командование создало нечто вроде отдельного государства с собственной валютой и пресс-службой. Вся власть в регионе, получившем название Ober Ost, принадлежала военному руководству.

Цели прусской политики на востоке остались неизменными с тех пор, как Бюлов написал письмо Гольштейну (см. с. 146): присоединить к Пруссии полосу некогда польской, а теперь русской земли, создать новую Польшу и депортировать туда всех прусских поляков. Затем установить власть Германии – а точнее Пруссии – на пространстве от Балтики до Черного моря. Одна из записок ближайшего советника рейхсканцлера показывает, как остро элита времен Первой мировой войны ощущала свою глубинную связь с Пруссией.