Дальнейшая политическая история XIX века буквально вся состоит из сослагательного наклонения, особенно в период Первой карлистской войны, политических кризисов 1868–1874 годов и начала войны с Соединенными Штатами в 1898 году. На Кубе, как и в Каталонии (хотя в последней совершенно по иным причинам), невозможность найти эффективный компромисс усугублялась стремлением сохранять центральную власть. Впрочем, если смотреть под другим углом, Каталония все же осталась с Испанией, в отличие от Ирландии и Венгрии, которые существуют отдельно от Британии и Австрии.
Таким образом, контрфактивные построения последних девяноста лет, сосредоточенные главным образом на Гражданской войне, но охотно подключающие и другие возможности (например, какими были бы результаты всеобщих выборов в 2004 году, если бы незадолго до этого в Мадриде не произошел теракт на железной дороге), находятся в русле давней традиции, в высшей степени любопытной. Нет никаких оснований говорить о неизбежности событий прошлого, настоящего или будущего.
Каталонский кризис 2017 года не был исключением в этом смысле и тоже сопровождался рассуждениями в отношении прошлого Каталонии. Правда, по мнению критиков, они несколько подпорчены этнической узостью взглядов, историческим мистицизмом и риторизмом. Зато сторонники каталонской независимости считают, что их национализм вытекает из всей предыдущей истории региона. Именно поэтому существует необходимость понять, какие варианты развития событий были бы возможны, если бы их не предотвратили силой. Если говорить об этом в контексте победы Филиппа V в Войне за испанское наследство, то последний вопрос, безусловно, имеет смысл, хотя что это означает для настоящего и для будущего, совершенно не ясно. Это очень важная часть живой истории Испании, и она имеет намного больший потенциал, чем все те же факторы окружающей среды.
Контрфактивные построения могут внести определенный вклад в дебаты об испанской «непохожести» на другие страны и неспособности вплоть до последнего времени идти в ногу с современностью. Эти дебаты не вполне оправданны, поскольку они не учитывают, что никакого общеевропейского пути, от которого якобы отклоняется Испания, на самом деле не существует. Вместо этого стоит подумать о многообразии путей развития и присущих им отличиях, среди которых Испания может служить еще одним живым и ярким примером. Существует тенденция рассматривать Испанию как часть упрощенной, единообразной картины европейской и мировой истории – особенно это касается периода Гражданской войны. Часто возникают параллели и отсылки, например, Реконкисту сравнивают с Крестовыми походами, а Войну за независимость Америки – с латиноамериканскими войнами. Это вполне целесообразный подход, но важно в каждом случае не только изучать конкретные обстоятельства и ход событий, но и рассматривать их в рамках более протяженного отрезка испанской истории. Так мы сможем увидеть, что у Реконкисты и завоеваний VIII века есть общие особенности, которых не было у Крестовых походов, а в Гражданской войне – усмотреть не только идеологическое соперничество и борьбу против демократии в 1930-х годах, но и давнюю традицию вмешательства испанских военных во внутреннюю политику. То же самое относится и к будущим событиям: их нужно осмысливать в контексте всего прошлого Испании.
Избранная библиография
_____. Empires of the Atlantic World: Britain and Spain in America, 1492–1830. New Haven, CT, 2006.
_____. The Peninsular War: A New History. London, 2002.
_____ (ed.). Interrogating Francoism. History and Dictatorship in Twentieth-Century Spain. London, 2016.
_____. Imagining Spain: Historical Myth and National Identity. New Haven, CT, 2008.
_____. Philip II of Spain. London, 1997.
_____. Philip V of Spain. New Haven, CT, 2001.