Читаем Краткая история российских стрессов. Модели коллективного и личного поведения в России за 300 лет полностью

Великий оратор? «Всегда считал себя косноязычным и не решался произносить больших речей».[420] Читал детям вечерами Толстого («Воскресение») и Жюля Верна.[421] Гимназию окончил на четверки. «Никогда я себя не переоценивал, государственного опыта никакого не имел, помимо воли выдвинут событиями».[422] Правая рука его была парализована. «Он и писал очень оригинально, держа перо в правой руке, но водя его подложенной левой».[423] Не любил охоты. «Не знал страха вообще… Это был большой козырь в жизни, но это его и погубило».[424]

Но какой же крупный человек! «В… трудную историческую минуту, когда власть не представляет никакой услады… все мы стараемся лишь целиком себя использовать, пожертвовать лично собою, только бы вывести Россию из ужасного кризиса».[425] И еще, послушайте! «Каждое утро…, я смотрю на предстоящий день, как на последний в жизни и готовлюсь выполнить все свои обязанности, уже устремляя взор в вечность. Вечером же, когда я опять возвращаюсь в свою комнату, то говорю себе, что должен благодарить Бога за лишний дарованный мне день жизни. Это единственное следствие моего постоянного сознания близости смерти как расплаты за мои убеждения. И порой я ясно чувствую, что должен наступить день, когда замысел убийцы удастся».[426]

А что бы он сказал сегодня? Что бы произнес в своей речи, бывшей всегда напористой, ясной речью государственного человека? Что, если представить его на самых высоких наших трибунах в попытках повлиять на то, как мы живем сегодня? Закрыть глаза и слушать?

Вот эта прямая речь, программа из его собственных слов, он их уже произнес когда-то, она разложена по пунктам.

1. «Все помыслы, стремления мои — благо России.[427]

2. Отечество наше должно превратиться в государство правовое.[428] В России… сила не может стоять выше права![429]

3. Вся правительственная политика направлена к насаждению мелкой частной собственности.[430] Как же воссоздать крепкую, сильную Россию и одновременно гасить инициативу, энергию, убивать самодеятельность?[431]

4. Бедность… худшее из рабств. … То же крепостное право — за деньги. Вы можете так же давить людей, как и до освобождения крестьян. Смешно говорить этим людям о свободе или о свободах. Сначала доведите их уровень благосостояния до той, по крайней мере, наименьшей грани, где минимальное довольство делает человека свободным. А это достижимо только при свободном приложении труда к земле (и др. средствам производства — Я. М.), т. е. при наличии права собственности на землю[432] (и на др. средства производства — Я. М.).

5. Мне… вспомнились слова… Достоевского, что „деньги — это чеканенная свобода“. Поэтому правительство не могло… не дать удовлетворения… врожденному у каждого человека… чувству личной собственности, столь же естественному, как чувство голода, как влечение к продолжению рода… Тогда только писаная свобода превратится в свободу настоящую, которая… слагается из гражданских вольностей и чувства государственности и патриотизма.[433]

6. Великая задача наша — создание крепкого единоличного собственника, надежнейшего оплота государственного строя.[434] Главная наша задача — укрепить низы. В них вся сила страны! Их более 100 миллионов! Будут здоровы и крепки корни у государства, поверьте — и слова… правительства совсем иначе зазвучат перед Европой и перед целым миром.[435]

7. Достижение возможной равномерности обложения и возможное освобождение широких масс неимущего населения от дополнительного налогового бремени.[436]

8. Наше экономическое возрождение мы строим на наличии покупной способности у крепкого, достаточного класса на низах… На наличии этого элемента зиждутся и наши законопроекты об улучшении, упорядочении местной земской жизни (муниципалитетов — Я. М.).[437]

9. Помимо создания мелкой частной собственности, помимо землеустройства… помимо расширения мелкого кредита… мы стремимся снять также и экономические путы с земств и городов… Земская и городская жизнь идет медленно вперед… не из-за недостатка прав, а из-за недостатка средств.[438]

10. Правительству… известно… насколько местное население ждет и требует от местных органов все новых шагов по усовершенствованию местной жизни. Правительству… известно, насколько мало на местах средств… Поэтому на помощь… должен и может прийти организованный — долгосрочный кредит… Правительство сочло себя обязанным облегчить как земствам, так и городам путем предоставления им кредита… доступного, организованного и дешевого.[439]

11. Возможности… оживления деятельности органов общественного самоуправления путем передачи им некоторой части нынешних государственных доходов, так как, расширяя круг действия земств и городов, правительство обязано дать им возможность выполнить возложенные на них обязанности.[440]

Перейти на страницу:

Все книги серии Экономические миры

Правила неосторожного обращения с государством
Правила неосторожного обращения с государством

Темой новой книги известного российского экономиста Якова Миркина стали отношения между государством и личностью. Как не превратиться в один из винтиков огромной государственной машины и сохранить себя, строя собственные отношения с государством и с личностями в нем?Истории людей, живших перед нами, могут стать уроком для нас. Если вы способны понять этот урок, вы всегда будете на несколько шагов впереди. В книге десятки фрагментов писем, дневников, мемуаров исторических личностей. Всё это подчинено одному — как не попасть «под государство», как быть на подъеме — всегда, вместе с семьей. Эта книга — для думающих, проницательных, для тех, кто всегда готов занять сильную позицию в своей игре с обществом и государством.

Яков Моисеевич Миркин

Обществознание, социология

Похожие книги

21 урок для XXI века
21 урок для XXI века

В своей книге «Sapiens» израильский профессор истории Юваль Ной Харари исследовал наше прошлое, в «Homo Deus» — будущее. Пришло время сосредоточиться на настоящем!«21 урок для XXI века» — это двадцать одна глава о проблемах сегодняшнего дня, касающихся всех и каждого. Технологии возникают быстрее, чем мы успеваем в них разобраться. Хакерство становится оружием, а мир разделён сильнее, чем когда-либо. Как вести себя среди огромного количества ежедневных дезориентирующих изменений?Профессор Харари, опираясь на идеи своих предыдущих книг, старается распутать для нас клубок из политических, технологических, социальных и экзистенциальных проблем. Он предлагает мудрые и оригинальные способы подготовиться к будущему, столь отличному от мира, в котором мы сейчас живём. Как сохранить свободу выбора в эпоху Большого Брата? Как бороться с угрозой терроризма? Чему стоит обучать наших детей? Как справиться с эпидемией фальшивых новостей?Ответы на эти и многие другие важные вопросы — в книге Юваля Ноя Харари «21 урок для XXI века».В переводе издательства «Синдбад» книга подверглась серьёзным цензурным правкам. В данной редакции проведена тщательная сверка с оригинальным текстом, все отцензурированные фрагменты восстановлены.

Юваль Ной Харари

Обществознание, социология
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Книга А. Н. Медушевского – первое системное осмысление коммунистического эксперимента в России с позиций его конституционно-правовых оснований – их возникновения в ходе революции 1917 г. и роспуска Учредительного собрания, стадий развития и упадка с крушением СССР. В центре внимания – логика советской политической системы – взаимосвязь ее правовых оснований, политических институтов, террора, форм массовой мобилизации. Опираясь на архивы всех советских конституционных комиссий, программные документы и анализ идеологических дискуссий, автор раскрывает природу номинального конституционализма, институциональные основы однопартийного режима, механизмы господства и принятия решений советской элитой. Автору удается радикально переосмыслить образ революции к ее столетнему юбилею, раскрыть преемственность российской политической системы дореволюционного, советского и постсоветского периодов и реконструировать эволюцию легитимирующей формулы власти.

Андрей Николаевич Медушевский

Обществознание, социология
Постправда: Знание как борьба за власть
Постправда: Знание как борьба за власть

Хотя термин «постправда» был придуман критиками, на которых произвели впечатление брекзит и президентская кампания в США, постправда, или постистина, укоренена в самой истории западной социальной и политической теории. Стив Фуллер возвращается к Платону, рассматривает ряд проблем теологии и философии, уделяет особое внимание макиавеллистской традиции классической социологии. Ключевой фигурой выступает Вильфредо Парето, предложивший оригинальную концепцию постистины в рамках своей теории циркуляции двух типов элит – львов и лис, согласно которой львы и лисы конкурируют за власть и обвиняют друг друга в нелегитимности, ссылаясь на ложность высказываний оппонента – либо о том, что они {львы) сделали, либо о том, что они {лисы) сделают. Определяющая черта постистины – строгое различие между видимостью и реальностью, которое никогда в полной мере не устраняется, а потому самая сильная видимость выдает себя за реальность. Вопрос в том, как добиться большего выигрыша – путем быстрых изменений видимости (позиция лис) или же за счет ее стабилизации (позиция львов). Автор с разных сторон рассматривает, что все это означает для политики и науки.Книга адресована специалистам в области политологии, социологии и современной философии.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Стив Фуллер

Обществознание, социология / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука