Краткая история российских стрессов. Модели коллективного и личного поведения в России за 300 лет

12. Мы занимаем одну седьмую часть суши (1/9 — Я. М.). … При таких обстоятельствах первенствующей… нашей задачей являются пути сообщения…[441] Будет предложен целый ряд проектов о работах по развитию и улучшению внутренних водных путей и шоссейных дорог.[442]

13. Закон… избегая всяческого насилия, всякого принуждения… лишь осторожно снял путы… рассчитывая на то, что не будут ничем стеснены способности, воля разумнейших и сильнейших — свободно проявить себя, — проявить во всю ширину народной самодеятельности…[443] Что дело это не бесплодно… доказывает одно поразительное явление… — это горячий отклик населения… эта пробудившаяся в населении энергия, сила, порыв… бодрое чувство.[444]

14. Все заботы Правительства направлены на проведение в жизнь прогрессивных реформ… Правительство содействует проникновению в сознание широких народных масс той великой истины, что единственно в труде народ может обрести спасение.[445]

15. Там, где правительство победило революцию…, оно успевало не исключительно физической силой, а тем, что „опираясь на силу“, смело становилось во главе реформ. Обращать все творчество правительства на полицейские мероприятия — признание бессилия правящей власти.[446]

16. Это начало — настойчивого, неторопливого преобразования — не в направлении радикального, но постепенного прогресса и закономерности».[447]

Под этой программой можно подписаться и сегодня. Но есть еще и загадка. После смерти Столыпина из его бумаг был изъят обширный план переустройства России. Об этом есть свидетельства старшей дочери и ее мужа. В нем были идеи дальнейшей либерализации страны. Сначала «захватить» Россию «в кулак» в ее «анархическо-хаотическом состоянии», а затем «постепенно разжимать кулак».[448]

Этот план утерян. Но в 1956 г. в Нью-Йорке появилась книга А. Зеньковского с его подробным изложением. По версии автора, план был надиктован ему Столыпиным незадолго до убийства. В нем — усиление роли правительства, реорганизация министерств, международный парламент и т. п.[449]

Дочь Столыпина восторженно встретила эту книгу. «Я счастлива, что проект моего отца о преобразовании Государственного Управления России… становится достоянием общественности… Это означает подлинное чудо».[450] Тем не менее доказательств, что план подлинный, нет. Знак вопроса останется навсегда.

Можно только гадать, что случилось бы с Россией, если бы Столыпина не убили. Да и случилось ли? Он был на грани отставки. Но нам очень нужны его идеи. Личная собственность, богатеющее население, свобода, гражданственность и сильное государство, основанные на достатке миллионов семей России — разве с этим можно спорить? Правительство как нравственная, сильная личность — разве не для нас?

Да, личность. Вот письмо жене 26 апреля 1906 г.: «Оля, бесценное мое сокровище. Вчера судьба моя решилась. Я министр внутренних дел в стране окровавленной, потрясенной, представляющей из себя шестую часть шара, и это в одну из самых трудных исторических минут, повторяющихся раз в тысячу лет. Человеческих сил тут мало, нужна глубокая вера в Бога… Господи, помоги мне. Я чувствую, что он не оставляет меня, чувствую по тому спокойствию, которое меня не покидает.

Поддержка, помощь моя будешь Ты, моя обожаемая, моя вечно дорогая. Все сокровище любви, которое Ты отдала мне, сохранило меня до 44 лет верующим в добро и людей. Ты, чистая моя, дорогая, Ты мой ангел-хранитель».[451]

Что ж, пусть вера, крепкая надежда и спокойствие не покидают и нас. И пусть у каждого из нас будет свой ангел-хранитель среди самых близких, сохраняющий в нас веру в добро и в людей в любые наши времена, ранние и поздние. И в двадцать лет, и в сорок с лишним, как у Столыпиных, и далеко за семьдесят, когда нам нужны будут все наши силы. Да будет так!

П. Клее

1917. Биться за власть. Милюков [452]

Жизнь Павла Милюкова полна фантастических скоростей. Родился в один день с Вильгельмом II (1859). Не меньше 20 тыс. страниц сочинений. За 84 года (Москва — Эксле-Бен, Франция) — два покушения реальных и два несостоявшихся, 13 языков (со счету сбиться), от турецкого до финского, не говоря уже о латыни и греческом, скрипач — большой любитель, пять раз в тюрьме по политическим делам (Кресты, Бутырка, Шпалерная), муж двух жен, к которым относился с неизменной радостью и уважением, и, самое главное, известнейший политик, историк и публицист, громкая речь которого («Измена — или глупость?») в Государственной Думе стала точкой отсчета Февральской революции 1917 г. Лидер парламентского большинства в 1916 г., который, казалось, может стать главой Временного правительства — но так и не стал, не избран, не назначен.

Казалось бы, а нам какое дело? Оставим все историкам, пусть они раскапывают, кто есть Витте, кто — Столыпин, а кто — Родзянко или Милюков. Пусть они погружаются в сотни имен и мемуаров, извлекая из них свои диссертации. А нам-то что?