Краткая история Русского Флота

Баллотировка, как средство справедливейшего выбора достойных к повышению в следующие чины офицеров, установлена в нашем флоте еще Петром I. Правила баллотировки, изменяясь в подробностях, сохранились до настоящего времени, в которое они получили некоторые улучшения и более правильный порядок. Так например, младшие чины отстранены от баллотирования старших, уничтожены шары, выражающие «сомнение», и оставлены только два разряда: достоин или недостоин. Баллотировать положено не во все чины, а только в те, которые по обязанностям своим представляют значительную разницу, как например чины: капитан-лейтенанта, капитана и флагмана. Производство из гардемаринов в мичмана и из мичманов в лейтенанты производили по экзамену; из лейтенантов в капитан-лейтенанты, из капитан-лейтенантов в капитаны и из капитан-командоров в контр-адмиралы по баллотировке. Старшинство офицеров, производимых по баллотировке, определялось по количеству удовлетворительных шаров; и у кого было более трети неудовлетворительных, тот считался забаллотированным. Забаллотированные два раза отставлялись от службы с половинной пенсией или на инвалидное содержание, если они выслужили; но полной пенсии они лишались, хотя бы прослужили 40 и более лет. Для производства из гардемаринов в мичмана кроме удовлетворительно выдержанного экзамена еще требовалось сделать пять морских кампаний; а при производстве из мичманов в лейтенанты – не менее 4 лет службы в чине. На открывающиеся вакансии флагманов половинное число производилось по царскому приказу и половина по баллотированию; в капитаны по царскому приказу производилась четвертая часть, в капитан-лейтенанты – шестая, а остальные по баллотировке.

Отправление волонтеров в Англию

Отправления морских офицеров на службу волонтерами на английский флот, бывшие в предшествовавшие годы, продолжались и дальше. Так, с 1802 по 1804 года были посланы 4 лейтенанта и 5 мичманов и до 20 гардемаринов морского корпуса. В числе лейтенантов находился известный впоследствии адмирал П. И. Рикорд. Гардемарины же отправлены были в первый раз по распоряжению министра Чичагова, который полагал, что для флота полезнее будет практически образовать большее число юношей-воспитанников, нежели немногих офицеров, содержание которых за границей обходилось втрое дороже. Кроме гардемаринов, в то же время отправлено такое же число учеников, окончивших курс в училищах корабельной архитектуры и штурманском. Первые посылались для усовершенствования в деле кораблестроения и механике, и из них впоследствии вышло несколько хороших корабельных инженеров, в числе которых был И. А. Амосов. Штурманские же ученики посылались для изучения разных портовых мастерств: столярного, мачтового, парусного, канатного; по их возвращении в Россию они получали места мастеров или помощников мастеров.

Находившиеся в Англии офицеры и гардемарины в продолжение своей пятилетней службы волонтерами на военных судах почти постоянно были в плаваниях в Атлантическом и Тихом океанах, некоторые из них участвовали в Трафальгарском сражении, и еще во время пребывания в Англии 18 гардемаринов были произведены в мичмана. В числе этих волонтеров был Михаил Петрович Лазарев и другие выдавшиеся своей последующей службой офицеры.

Портовые постройки

В 1802 году в Петербурге учрежден «Комитет для поправления портов», обязанность которого заключалась в надзоре в балтийских портах за исправным содержанием существующих строений и возведением новых. Подчиненные комитету «экспедиции» находились в портах Кронштадтском, Ревельском и Петербургском. Эти учреждения, принесшие известную долю пользы, существовали до 1827 года, когда они были преобразованы в «Строительный департамент» и подчиненные ему портовые «Строительные комиссии».

Петербургский порт

Перенесение, по проекту Грейга, Петербургского адмиралтейства в Кронштадт, начавшееся при Екатерине II, приводилось постепенно в исполнение, и к началу XIX века большая часть зданий Петербургского главного адмиралтейства опустела, и только середина его, близ шпица, сохранила вид жилого помещения. В остальных же частях здания снаружи тянулись сплошные стены без окон, окруженные высоким земляным валом и наполненным водой рвом. Безобразя своей угрюмой наружностью центральную часть столицы, тогдашнее адмиралтейство представляло разительную противоположность с соседним величественным зданием Зимнего дворца.

Приведение адмиралтейства в лучший вид было такой вопиющей необходимостью, что в 1806 году, несмотря на военное время, было приступлено к переделке здания по проекту талантливого архитектора Захарова, которому было поручено и самое производство работ.