Краткая история Русского Флота

В продолжение зимы Лиманский флот был значительно исправлен и пополнен новыми судами, между которыми находились большие дубель–шлюпки, вооруженные 11 орудиями, в том числе двумя 30–фунтовыми пушками. Мордвинов, оставленный в Херсоне, должен был заботиться о всех нуждах флота и наблюдать за общим ходом его деятельности, непосредственное же начальство над флотом поручено было двум замечательным иностранцам: принцу Нассау—Зигену и шотландцу Поль—Джонсу, принятым в русскую службу с чинами контр–адмиралов. Первый из них, совершив кругосветное плавание с французским капитаном Бугенвилем и служа сначала во французских, а потом в испанских войсках, отличился в нескольких сражениях необыкновенной храбростью и распорядительностью. Второй, Поль—Джонс, прославился своим мужеством и военными способностями в борьбе за независимость Соединенных Американских Штатов. Под начальство Нассау—Зигена поступила гребная флотилия, состоящая из 51 вымпела (7 галер, 7 дупель–шлюпок, 7 пловучих батарей, 22 военных лодок, 7 палубных ботов и одного брандера); а под начальство Поль—Джонса – эскадра из 14 парусных судов (2 корабля, 4 фрегата и 8 мелких судов). Для содействия Севастопольскому флоту, в Таганроге, Херсоне и Кременчуге построено и снаряжено было казной и частными лицами около 20 крейсерских, или корсарских судов, из которых большинство переделаны из захваченных у турок призов.

С ранней весны севастопольские крейсерские суда начали захватывать у дунайских устьев и анатолийских берегов торговые и транспортные суда неприятеля. Эскадру же Войновича, шедшую к Очакову, сильный шторм опять заставил возвратиться в Севастополь для исправления повреждений.

Подвиг Сакена

Турецкий флот, под начальством капитан–паши Эски—Гассана, явившийся в исходе мая к Очакову, состоял из 10 кораблей, 6 фрегатов и 47 галер, канонерских лодок и других мелких судов. Для защиты лимана наша парусная эскадра, между которой размещены были суда гребной флотилии, расположилась в линии от Станиславского мыса до устья Буга. Турецкий адмирал, остановясь у входа в лиман, выслал в него, для получения сведений о русском флоте, до 30 судов гребного флота, которые, увидя нашу дупель–шлюпку, шедшую из Кинбурна к Глубокой пристани, окружили ее и открыли огонь. Командир дупель–шлюпки капитан 2–го ранга Сакен отстреливался от неприятеля до последней крайности, но когда убедился в невозможности спасения, то, не допуская мысли о сдаче, свалился с ближайшими турецкими галерами и вместе с ними взорвался с дупель–шлюпкой на воздух. Подвиг геройского самоотвержения Сакена, воодушевивший до энтузиазма русских моряков, не остался без влияния и на самих турок, показав им опасность абордажа русских судов даже и при огромном превосходстве сил.

Поражение турок на Днепровском лимане

Надеясь до прибытия к Очакову армии Потемкина истребить Лиманский флот, капитан–паша два раза энергично атаковал линию наших судов, но был блистательно отбит с потерей двух кораблей (один из них был самого капитан–паши) и трех мелких судов. После второго неудачного нападения турки, пользуясь темнотой ночи, в беспорядке бросились к выходу из лимана и, преследуемые флотилией Нассау—Зигена и огнем с батарей Кинбурна, 18 июля потеряли сожженными и потопленными 13 судов (6 кораблей, 2 фрегата, 1 бомбардирское судно и 4 мелких). В последних двух сражениях урон турок убитыми, потонувшими и ранеными доходил до 6 тысяч человек; в плен взято 1763 человека. У нас же убитых и раненых было только 85 человек.

Неуспевшие выйти в море 12 неприятельских судов остались под выстрелами Очакова, но так как они имели сильную артиллерию и могли оказать большую помощь осажденному гарнизону, то Потемкин, подойдя 1 июля, с армией к Очакову, приказал уничтожить эти суда. Нассау—Зиген, несмотря на сильный огонь с крепости, смело атаковал турок и, взяв одно судно в плен, все остальные сжег и потопил. В последних битвах особенным мужеством и распорядительностью отличился грек, бригадир Алексиано, незадолго перед этим сильно оскорбленный назначением на место его Поль—Джонса. Благородная месть Алексиано, выразившаяся в полном самоотвержении и в действиях, много способствовавших победе над сильнейшим неприятелем, вызвала признательность самого Поль—Джонса и обратила внимание Потемкина.

Сражение у о. Федониси