Краткая история тела. 24 часа из жизни тела: секс, еда, сон, работа

У меня плохо получается делать много дел сразу. Разговаривая по телефону, я не могу слушать реплики мужа или читать его записки. Я не способна, управляя машиной, менять CD, не говоря уже о заучивании стихов. Не так давно в психологической лаборатории Университета Вирджинии эту мою неспособность подтвердили документально. Впрочем, я узнала, что не одна такая: большинство людей переоценивает свою способность делать два дела одновременно, особенно во время вождения, и последствия этого заблуждения колеблются от досадных до катастрофических.

«Что получится, если скрестить сову и козла?» – такую загадку задали мне первоклассник Брайан, с которым я занимаюсь чтением, и его учитель. Только позднее, в маленькой полуподвальной комнате Лаборатории когнитивного старения, меня осенило – причем мой мозг был занят выполнением недавно полученного задания. Моя задача: написать все слова, начинающиеся с «ф», «а» и «с», которые я могу придумать за одну минуту. Я начала с нескольких простых глаголов и существительных (названий животных, предметов мебели, фруктов), а потом дело застопорилось. «Ф»? «С»? Мой мозг внезапно отключился. Слова, начинающиеся на «а»? Я не могла вспомнить ни одного. Затем вдруг всплыло «агорафобный», «снотворный», «финитарный» и «фетишный». Я понимала, что эти длинные прилагательные – зряшная трата времени; надо писать односложные слова: сад, сок, сон, фен, фол, фас. И тут мое внимание отвлекла загадка.

Ухающая коза.

То, что Брайану могла понравиться такая игра, поразило меня как молния. Один из тех детей, кого по разным причинам называют «сложными», Брайан приехал в город всего несколько месяцев назад с матерью и старшей сестрой. Приехал налегке, прихватив в дорогу только рюкзачок с вещами и свое удивительное обаяние, заставляющее учителей, библиотекарей и смотрителей беззвучно шептать мне, когда мы проходим по школе: «Я люблю этого малыша». Когда Брайан только приехал, ему не давались самые основы языка; он бился над рифмами и фонемами. Всего несколько дней назад он набрел на слово, которое поставило его в тупик. «Желание? – удивился он. – Что такое желание?»

Этот вопрос порядком меня озадачил. Каждый из нас в детстве слышал или читал множество сказок об исполнении желаний, которые часто растрачиваются впустую. Вспомните хотя бы «Золушку», «Короля Лягушонка», «Семь воронов» и, конечно, «Три желания» братьев Гримм – историю, которую я впервые прочитала в возрасте Брайана. Я тогда была наказана за плохое поведение и с книжкой сказок забилась в тускло освещенную гардеробную родителей, комнатку с одним маленьким круглым оконцем, полную запахов крема для обуви, шариков от моли и отцовского лосьона после бритья. Я отчетливо помню картинку из книжки: колбаса приросла к носу незадачливого дровосека, как того сгоряча пожелала его рассерженная жена, а в запасе у них, неразумных, осталось всего одно желание.

За всеми своими нуждами Брайан каким-то образом упустил идею желания. Я попросила его назвать «большую тройку» желаний. «Я желаю фруктовое мороженое на палочке. Я желаю новые кроссовки. Я желаю машину с радиоуправлением», – ответил он. Затем помолчал минутку, улыбнулся мне и запел: «Желание, старание, признание, внимание, свидание!» То, что за такое короткое время Брайан научился играть словами и каламбурить, было замечательным подтверждением его способности собираться и концентрироваться.

Минута закончилась. Я послала двадцатилетнему студенту, проводящему эксперимент, улыбку сожаления. Он не проникся ко мне жалостью. И зафиксировал: расщепленное внимание писательницы привело к ужасающе низкому показателю скорости словообразования.

Тест на скорость был первым из десятка когнитивных заданий, которые я выполняла в течение нескольких последующих часов в рамках эксперимента Тима Солтхауза, директора лаборатории. Хотя установки были искусственными, а задания придуманными, я понимаю, что тесты должны были показать, как наш мозг работает в обычном режиме. Это окно, позволяющее заглянуть в наше мышление, в особенности проследить, как наш мозг организует свою деятельность, справляясь с так называемыми исполнительными функциями: фокусирует внимание, концентрируясь на важном и игнорируя незначительное; принимает мгновенные решения, зачастую основываясь на противоречивой информации; меняет цели и правила игры перед лицом новых задач; решает две задачи одновременно.

Среди заданий были и классические двойные – управлять симулятором вождения и одновременно считать тройками в обратном порядке от 862, – и тест Струпа – читать список названий цветов, написанных разными цветами, причем названия цветов иногда совпадают, а иногда не совпадают с цветом надписи (например, слово «синий» написано красным); испытуемый должен быстро называть цвета надписей, а не читать слова.