Краткая история Венгрии. С древнейших времен до наших дней

И тогда на социал-демократию как на союзницу обратил внимание министр внутренних дел незаконного кабинета Йожеф Криштофи. Сделал он это в самое время, ибо положение в стране с точки зрения властей ухудшалось с каждым днем. Пассивное сопротивление комитатов, вызвавшее, как установило министерство финансов в июле, значительное сокращение государственных доходов, грозило выйти из-под контроля коалиции и опрокинуть «законность и порядок» даже в армии. Военное министерство жаловалось на участившиеся случаи подстрекательства солдат к неповиновению приказам офицеров. Русский консул в Будапеште считал, что движение уничтожало в «гражданах сознание их обязанности в отношении к государству», дезорганизовало систему управления и вызывало «внутреннюю междоусобицу».

В обстановке, когда кризисные явления нарастали, а власти были бессильны что-либо предпринять для нормализации положения, «правительство трабантов» с санкции короля и двора пошло на смелый маневр, противопоставив коалиции всех оппозиционных парламентских партий блок с социалистами. Национальным лозунгом коалиции стала программа социальных реформ, и прежде всего реформа всеобщего избирательного права. Тайные переговоры руководителей венгерской социал-демократии с министром внутренних дел Йожефом Криштофи начались в июле и завершились подписанием соглашения, известного в истории как «пакт Криштофи — Тарами». Эрнё Тарами в последние годы прошлого» века и позднее являлся главным редактором центрального органа партии газеты «Непсава» («Слово народа») и вплоть до первой мировой войны оказывал решающее влияние на формирование идеологии, политики и тактики партии.

Пакт Криштофи-Тарами предусматривал полную поддержку незаконного правительства в его борьбе против национальной коалиции, но только после того, как правительство официально объявит о своем решении осуществить всеобщее избирательное право, о котором рабочий класс Венгрии мечтал и за которое боролся со времени возникновения в стране социалистического организованного движения. Со стороны социалистов это был более чем сомнительный и даже опасный шаг. Во-первых, пакт сузил фронт борьбы за демократизацию общества важной самой по себе, но единственной и сравнительно ограниченной целью. Во-вторых, социал-демократическое руководство пошло на этот шаг ради достижения поставленной задачи, правда ничуть не смущаясь тем, что может запятнать честь, достоинство и репутацию пролетариата и его партии, низводя ее до уровня ординарных буржуазных партий, для которых «цель» действительно «оправдывает средства». Лидеры социал-демократов вступили в союз с правительством, которое в Венгрии абсолютно никого не представляло, а являлось исключительно инструментом абсолютистского режима, установленного венским двором и королем. Разумеется, Тарами и его единомышленники охотнее блокировались бы с той же Партией независимости, что они и попытались сделать в самом начале кризиса. Но их предложением пренебрегли, и тогда они круто повернули на 180 градусов.

Очевидная неуверенность венгерской социал-демократии в действительно сложнейшей политической обстановке, ее шараханье из одной крайности в другую, противоположную объясняются взаимодействием, отчасти случайным совпадением очень разных по значению и характеру явлений и факторов. Бесспорно, однако, что венгерская социал-демократия в 1905 г. была захвачена врасплох неожиданными историческими событиями, начиная от русской революции и кончая победой национальной коалиции. К ним она не была подготовлена ни в теоретическом, ни в практическом плане. Партия не разработала программу по национальному вопросу, хотя сама была многонациональной и представляла многонациональную страну, где имелись нации угнетенные и нация господствующая. Страна быстро набирала темпы индустриализации, но тем не менее оставалась преимущественно крестьянской, поэтому социал-демократам необходимо было разработать отвечающую данным условиям аграрно-крестьянскую программу.

В 90-е годы венгерская социал-демократия делала, по существу, только первые робкие шаги к осмыслению указанных остроактуальных проблем. Ей не хватало теоретического багажа, да и кадрами теоретиков она была не очень богата. Между тем время не ждало, а некоторые решения в кризисной ситуации необходимо было принимать немедленно. Партия фактически сдала в архив лозунг самоопределения наций, выдвинутый на заре социалистического движения в Австро-Венгрии. Она едва откликнулась на бурные дискуссии между сторонниками культурно-национальной автономии и автономии территориальной в австрийской социал-демократии, на биение теоретической мысли в соседней стране. Ее не могла вывести из состояния летаргия даже «брюннская программа» австрийской социал-демократии — первая в истории международного рабочего движения специальная программа по национальному вопросу, привлекшая к себе внимание во всем мире.