Краткая история Венгрии. С древнейших времен до наших дней

Вплоть до заключения пакта Тарами-Криштофи венгерская социал-демократия явно сторонилась постановки национального вопроса и для венгерской, и для остальных стопроцентно угнетенных наций королевства, хотя по-своему признавала и боролась за их равноправие. Из всего богатого теоретического наследия марксизма партия прочно усвоила лишь самое общее положение о подчиненности национального вопроса социально-классовому. Она боялась распада Австро-Венгерской империи, но пуще всего ее страшила мысль о распадении на части Венгерского королевства. В то же время социал-демократы прекрасно отдавали себе отчет в опасности проникновения национализма в идеологию и политику пролетариата, поскольку это грозило буржуазным перерождением партии рабочего класса. Оттого венгерские социал-демократы и избегали занять четкие позиции по венгерскому национальному вопросу, по проблеме независимости и полного государственного суверенитета Венгрии. Несмотря на честность занятой позиции, она в конечном счете выглядела как национализм наизнанку.

Летом 1905 г. социал-демократия, вступив в союз фактически с габсбургским абсолютизмом на условиях борьбы против национальных лозунгов, умудрилась все-таки уйти от необходимости выявления своего принципиального отношения к венгерскому национальному вопросу.

Лидеры социал-демократии добросовестно выполнили взятое на себя по пакту обязательство использовать всю мощь организованного пролетариата в борьбе против национальной коалиции и ее лозунгов, направленных к ослаблению дуалистических уз. Движение за всеобщее избирательное право приняло массовый характер. Оно дало толчок и борьбе рабочих Австрии за демократическую избирательную реформу. Опасаясь дальнейшего усиления движения в Австрии, ее министр-президент П. Гауч и министр иностранных дел монархии польский аристократ А. Голуховский убедили императора-короля отменить свою предварительную санкцию на проведение венгерской реформы, фактически дезавуировав своего верного генерала-телохранителя Фейервари.

Кабинет Фейервари 11 сентярбя вынужден был просить отставки. Положение осложнилось еще больше. Чрезвычайный съезд социал-демократической партии 10 сентября объявил о решимости бороться с применением «самых крайних средств» против любого парламентского большинства или правительства, которое откажется сделать всеобщее избирательное право «своей наиболее срочной задачей». В подкрепление серьезности этих слов 15 сентября в день открытия осенней сессии парламента социал-демократическая партия провела в Будапеште первую в истории Венгрии массовую политическую забастовку и 100-тысячную демонстрацию перед парламентом. В октябре после неудачи переговоров между королем и лидерами коалиции корона вынуждена была вернуться к варианту с избирательной реформой и к регенерации кабинета Фейервари-Криштофи.

Таким образом, осенью 1905 г. позиции правительства, поддержанного организованными выступлениями пролетариата, существенно усилились, но одновременно расширился и фронт «национального сопротивления», центр тяжести которого находился и комитатах. Коалиция пригрозила нанести свой ответный удар 10 октября, в день открытия новой сессии парламента. Со страху в Вене решили, что оппозиция готовит открытое восстание. 8 октября командующие пяти военных округов — будапештского, прессбургского, темешварского, загребского, падьсебенского — через фельдъегерей австро-венгерского генерального штаба получили строго секретные пакеты. В них содержался до мельчайших деталей разработанный план военных операций. Армейские корпуса имели задание по особому сигналу занять стратегические пункты Будапешта и других центров королевства.

А у господ из исполкома коалиции и в мыслях не было ничего подобного тому, что вогнало в панику стратегов из венского генштаба. Уже тогда, осенью 1905 г., в верхах оппозиции явственно стали ощущаться признаки усталости от непривычной длительности и остроты противостояния с королевской властью. Грозные вести из соседней России, сначала отступление царизма перед революцией и опубликование Манифеста 17 октября 1905 г., затем последовавшее там в декабре вооруженное восстание, а также стачки и демонстрации собственных пролетариев, среди которых стал распространяться боевой клич «Будем действовать по-русски!», настраивали лидеров «национального сопротивления» скорее на минорный, нежели на воинственный лад.