Краткая история: Война Алой и Белой розы

Преждевременная смерть Генриха V стала катастрофой для находившегося на грани развала государственного бюджета. Восхождение на престол младенца-наследника вкупе с грузом тягот Столетней войны только усугубило ослабление механизмов поступления средств в казну. Положение это очевидно на всем протяжении 1420-х годов. В 1425 году парламент согласился одобрить коронный заем 20 000 фунтов под залог таможенных сборов, но в следующем году сумма удвоилась. Однако и ее не хватило: в 1429 году лорд-казначей Хангерфорд сообщил совету о превышении предстоящих государственных расходов над поступлениями по крайней мере на 20 000 марок (13 666 фунтов 6 шиллингов 8 пенсов). Тому было по меньшей мере две причины. Во-первых, в начале царствования юного государя парламент не одобрил чрезвычайные налоги; деньги с шерсти, потонной и пофунтовой пошлин уже исчерпались; налог на движимое имущество прошел только в 1428 году, а пятнадцатую и десятую часть ввели к уплате не ранее января следующего года. Во-вторых, это финансовое наследие Генриха V. Долги покойного короля и Генриха IV достигали таких размеров, что в 1423 году парламент зарезервировал на их покрытие 40 000 марок (26 666 фунтов 13 шиллингов 4 пенса) личными драгоценностями короля. Для удовлетворения последней воли Генриха V в заклад пошли доходы с герцогства Ланкастерского. А без вмешательства совершеннолетнего короля было невозможно задействовать английские ресурсы для обеспечения потребностей его французского королевства.

Тенденция короны занимать в долг у соотечественников добавила своекорыстные расчеты к финансовым взаимоотношениям между государями и политически значимыми подданными. По мере роста количества королевских кредиторов усиливалось и давление на ресурсы; власти были вынуждены лихорадочно искать способы избежать потерь или перегруппировать долги. В худших своих проявлениях такие течения создавали прямую опасность срыва замыслов короны, как в феврале 1424 года, когда барон Джон Талбот угрожал отказом в помощи осажденным в Ле-Кротуа до получения недоимок по содержанию замка Монтгомери.

В целом постоянное давление кредиторов еще больше ослабляло финансовое положение короны. Для поддержания платежеспособности режиму Ланкастеров приходилось выкручиваться, продавая права опеки, отчуждая держания государственных земель и льгот на их аренду, а также выдавая концессии на таможенные поступления. Данные манипуляции окончательно подрывали государственную финансовую систему. Все эти проблемы, существовавшие и до 1422 года, только усилились после восхождения на престол наследника-младенца и обострили неизбежный при малолетстве государя кризис королевской власти.

Недостаток доверия правительству короля у палаты общин проявился в ее отношении к одобрению налогообложения на протяжении царствования Генриха VI после его совершеннолетия. Хотя корона регулярно получала парламентское субсидирование между 1433 и 1453 годом (за исключением 1447 и ноября 1449 года), размеры и частота выплат снижались. Никаких значимых новшеств в налогообложении на протяжении данного отрезка времени не наблюдалось: барыши с обложения пошлиной иностранцев, введенного в 1440 году, оказались мизерными, тогда как подоходный налог в 1431, 1435, 1450 и 1453 годах дал не больше, чем традиционные пятнадцатая и десятая части. Более того, торговые пошлины не увеличивались, а потонная и пофунтовая пошлины в 1442 году были фактически урезаны.

Каждый случай одобрения налогообложения сопровождался всплеском жалоб на бедность со стороны депутатов. О наступлении фискального кризиса наилучшим образом свидетельствует возросшая частота представлений на обозрение палаты общин записей главного казначейства. Одно из заявлений было сделано в Рединге в 1439 году; и палата общин вновь проверяла финансовые отчеты в 1447, 1450, 1453 и 1455 годах.

Последние годы царствования Генриха VI стали временем окончательного крушения государственного бюджета ланкастеровской Англии. В плане денег гражданская война проходила вне государственных и общественных структур, представленных королем, баронами и народом. Корона, как и ее противники-аристократы, вынужденно полагалась для финансирования боевых действий на личные средства в виде денег, драгоценностей и дорогой утвари из сундуков, а главное — на частные владения. Подробные свидетельства о действии этого механизма практически отсутствуют, но ключевую роль, похоже, играли королевские казна и земли. С начала 1457 года значительные доли наличности, поступавшей в главное казначейство, перевозились из Вестминстера в Честер, Ковентри и Кенилуорт. После лишения всех прав герцога Йоркского и его союзников в 1459 году большинство отчужденных поместий перешло под управление особых держателей, которые, по всей вероятности, вносили получаемые средства непосредственно в казну. В прямых выплатах королю, конечно, нет ничего нового, но размах и количество таких взносов с 1456 года говорит об их возросшей важности.