Краткая история всего

КУ: Да. Это простая процедура, которую выполняет картограф. Мы проверяем, соответствует ли суждение фактам объективного мира, точно ли отражает карта реальную территорию. Обычно все несколько более сложно: мы могли бы пробовать опровергнуть карту, и если мы не можем найти опровергающего примера, то мы предполагаем, что она достаточно точна. Но основная идея заключается в том, что при проверке истинности представлений или высказываний таким способом мы вынуждены соотносить утверждение о мире с объективной реальностью, и оно должно довольно точно соответствовать этим объектам, процессам или явлениям.

В: Значит, истина высказываний в основном имеет дело только с внешними характеристиками и относится к правостороннему методу?

КУ: Да, верно. И верхний, и нижний правые секторы включают в себя наблюдаемые, эмпирические, внешние стороны холонов. Все они имеют однозначно определяемое местоположение. Эти холоны можно легко наблюдать, и, таким образом, при помощи истины высказываний мы связываем наши утверждения с этими объектами, процессами или явлениями (данная теория также называется корреспондентской теорией истины).

Все это достаточно справедливо и необходимо, и я никак не отрицаю общую важность эмпирического представления мира. Только это не вся история, и даже не самая интересная ее часть.

Правда

В: Итак, объективное положение дел — мозг, планеты организмы, экосистемы — можно представить при помощи эмпирической картографии. Эти эмпирические карты являются вариациями на тему «идет дождь». Объективными суждениями.

КУ: Да. Но если мы посмотрим на верхний левый сектор, то есть на внутреннее пространство холонов человека, то мы обнаружим там уже совершенно другие условия истинности. Мы больше не спрашиваем о том, идет ли снаружи дождь. Вопрос стоит так: говорю ли я вам правду или лгу, когда я утверждаю, что снаружи идет дождь.

Вы видите, что здесь дело не в том, соответствует ли карта объективной территории, а в том, можно ли доверять картографу. И проблемой является установление не столько объективной, сколько внутренней истины. Я хочу сказать, что вы всегда можете проверить и увидеть, идет ли снаружи дождь. Вы можете сделать это сами. Но единственный способ, которым вы можете узнать нечто о моем внутреннем мире, о моей глубине, как мы уже видели, заключается в диалоге. И когда я говорю вам нечто о моем внутреннем состоянии, я могу говорить вам правду, а могу и лгать. У вас нет никакого другого способа понять мой внутренний мир, кроме разговора, диалога и интерпретации, а я могу существенно исказить, скрыть своей внутренний мир или ввести вас в заблуждение, говоря проще, я могу лгать.

Итак, если на правостороннем пути мы пользуемся критериями истинности для справедливых высказываний, или просто «истиной», как ее можно сокращенно называть, то на левостороннем пути мы должны использовать совершенно другие критерии: правды, искренности, честности или доверия. Дело тут не столько в объективной истине, сколько в субъективной правде.

В: Два совершенно различных критерия: истина и правда.

КУ: Да, правильно. И это вовсе не такой очевидный вопрос. Внутренние события относятся к области сознания, а не к объективным положениям вещей. Как мы уже видели, доступ к ним можно получить только при помощи коммуникации и интерпретации, а никак не при помощи пристального монологического взгляда.

И в процессе общения я могу преднамеренно лгать вам. По совершенно различным причинам я мог бы попытаться исказить свое внутреннее пространство, я мог бы попытаться заставить его казаться чем-то другим, чем оно есть в действительности. Все левостороннее измерение может легко разбиться о стену обмана.

Кроме того, и это очень важно, я могу лгать сам себе. Я могу попытаться скрыть некоторые стороны своего внутреннего мира от себя самого. Я могу делать это преднамеренно, а могу делать это «подсознательно». Но, так или иначе, я могу неправильно интерпретировать свою собственную глубину, я могу лгать себе о своем собственном внутреннем мире.

И «бессознательное» — это отчасти то место, в котором собрана вся моя ложь о себе. Возможно, я начал лгать себе по причине сильной травмы черепа. Или, возможно, я научился этому у моих родителей. Или, может быть, я должен был создать защитный механизм против еще более болезненной правды.

Но в любом случае мое бессознательное — это место, в котором собрана моя ложь о себе, все моменты, когда я был не совсем честен с собой, неправильно интерпретировал свою субъективную глубину, свое внутреннее состояние, свои глубокие желания и намерения. Бессознательное — это место лжи.

В: Когда мы говорили о психоанализе и техниках интерпретации в психологии, вы сказали, что их цель состояла в том, чтобы научить пациента более правдивой интерпретации.