Краткая история всего

В.: И эту единую песню вы называете Духом-в-действии, или Богом-в-творении, к чему я ещё хочу вернуться позднее. Но сейчас давайте рассмотрим принцип № 3, который попросту гласит: «холоны возникают эмерджентно».

К. У.: Да. Как мы уже говорили, эволюция отчасти является процессом самопревосхождения: она выходит за пределы того, чего она достигла. И в этой новизне, в этом эмерджентном возникновении, в этом творчестве обретают бытие новые сущности, разворачиваются новые паттерны, объявляются новые холоны. Этот экстраординарный процесс выстраивает союзы из раздробленных частей и целостности из разрозненностей. Космос, по-видимому, разворачивается квантовыми скачками творческого возникновения.

В.: Вот почему нельзя свести какой-то уровень к его нижележащим компонентам, или холон свести к его подхолонам.

К. У.: Именно. То есть вы можете, конечно, аналитически разобрать целое на его составные части, и это вполне уместное занятие. Однако тогда вы получите лишь части, а не целое. Вы можете разобрать часовой механизм и проанализировать его части, однако они не поведают вам, который сейчас час. То же самое справедливо и для любого холона вообще. Целостность холона нельзя найти в какой-либо из его частей, и это подводит к концу определённое редукционистское безумие, которым была заражена западная наука с самого своего зарождения. В особенности с появлением наук о системах нас осенило: мы живём во вселенной творческого возникновения.

В.: Хотя вокруг всё ещё много редукционистов, похоже, что тренд наконец-то изменился. Едва ли теперь нужно объяснять, почему редукционизм сам по себе — это «плохо». А нередукционизм означает, что в каком-то смысле Космосу свойственно творчество.

К. У.: Удивительно, не так ли? В список «предельных категорий» — то есть понятий, которые нам необходимы для того, чтобы мыслить обо всём остальном, — Уайтхед внёс только три пункта: творчество, одно, многое. (Поскольку каждый холон на самом деле есть одно/многое, эти категории в действительности можно свести к двум: творчество, холоны.)

Но основная идея состоит в том, что, как сформулировал это Уайтхед, «предельным метафизическим основанием является творческое продвижение в новизну». Творчески возникают новые холоны. Творчество, холоны — это некоторые из наиболее базовых категорий, которые нам необходимо помыслить, прежде чем мы окажемся способны помыслить о чём-либо вообще!

Так что да, это и есть принцип № 3: холоны возникают эмерджентно. И каждый холон обладает четырьмя базовыми способностями (деятельность, сообщность, саморастворение, самотрансценденция), и с этого-то и начинается творение Космоса.

В.: Мы немного опередили порядок повествования, так что я не хочу сейчас слишком подробно обсуждать этот вопрос. Но вы связываете творчество и Дух.

К. У.: Ну а что такое творчество, как не ещё одно имя Духа? Если, как сказал Уайтхед, творчество является предельным — прежде чего бы то ни было ещё, должно быть творчество, — что есть «предельное метафизическое основание», как не Дух? Для Духа я также использую буддийский термин «Пустота»14, который мы ещё сможем обсудить. Однако Дух, или Пустота, порождает форму. Возникают новые формы, возникают новые холоны, и возникают они не на пустом месте.

Мы уже убедились в том, что среди многих учёных установился консенсус: самотрансценденция (или эмерджентное возникновение новизны) вшита в саму ткань вселенной. Как бы мы его ни называли, чем же является сие трансцендирующее себя творчество? Разве это не Дух? Конечно, мы говорим здесь очень обобщённо, однако на настоящий момент мы располагаем как раз Духом, творчеством и холонами.

В.: В последнее время в некоторых научных кругах можно наблюдать и определённое открытие более духовной или идеалистической интерпретации творения.

К. У.: В каком-то смысле так. Концепция Большого взрыва сделала идеалистами практически всех, кто способен мыслить. Сначала было ничто, а затем «бам!» — и что-то возникло. Это запредельно непостижимо. Из кромешной Пустоты — и вдруг возникает мир явлений.

По сути, это небольшой кошмар для традиционной науки, ведь данная концепция налагает ограничение по времени на количество случайных мутаций, которые, как полагалось, должны были бы объяснить вселенную. Помните аналогию про тысячу мартышек и Шекспира, служащую примером того, как упорядоченная вселенная могла быть порождена случаем?

В.: Если дать тысяче мартышек достаточно времени, то они, случайно нажимая кнопки на пишущей машинке, в конечном счёте напечатают пьесу Шекспира.

К. У.: Если предоставить достаточно времени! Один из математических подсчётов показал, что шанс на то, что мартышкин труд сможет произвести на свет пьесу Шекспира, равен одному на десять тысяч миллионов миллионов миллионов миллионов миллионов миллионов. Так что, может, это произойдёт через миллиард миллиардов лет. Но у вселенной не было миллиарда миллиардов лет. Она имела в распоряжении лишь двенадцать миллиардов лет.