Краткая история всего

Понимаете, здесь мы сталкиваемся с той же проблемой, которую мы видели и у экомаскулинистов, воспевающих предшествовавшие данной стадии кормодобывающие племена, которые, дескать, пребывали в гармонии с девственной природой. Но что же такое «девственная природа»? Экофеминистки утверждают, что подобные ранние земледельческие общества жили в связи с сезонными волнами изменений в природе, в связи с землёй, которая была чистой природой, не изменённой людьми. Однако экомаскулинисты громогласно порицали любое земледелие, объявляя его первым изнасилованием природы, ибо в случае земледелия вы более не собираете предлагаемое природой: вы засеиваете семена, искусственно вмешиваетесь в природные процессы, вспахиваете природу, наносите шрамы на её лицо посредством технологии земледелия, начинаете насиловать землю. То, что есть рай для экофеминисток, является началом ада — по мнению экомаскулинистов.

Так что всё верно: экомаскулинисты считают, что садоводчество принадлежит Великой матери, и как раз во имя Великой матери было совершено чудовищное преступление земледелия — массовое преступление, которое взрыхлило землю и впервые установило высокомерное давление человека над естественными процессами нежного гиганта по имени «природа». И, согласно данной линии рассуждений, воспевание этого периода попросту является выражением человеческого высокомерия в худшем его проявлении.

В.: Похоже, что вы не воспеваете ни кормодобывание, ни садоводчество.

К. У.: Что ж, эволюция продолжается, не так ли? Кто мы такие, чтобы выделять один период и утверждать, что всё произошедшее после него было колоссальной ошибкой, чудовищным преступлением? Кто возьмёт на себя смелость это определить? Если мы и вправду находимся в руках Великого Духа или Великой матери, то действительно ли мы считаем, что Она не ведает, что творит? Сказать вам по правде, для меня это звучит довольно высокомерно.

В любом случае у нас впереди ещё три-четыре основные технологические эпохи, и я сомневаюсь, что эволюция вдруг обратится вспять.

В.: Вы часто указываете на «диалектику прогресса».

К. У.: Да, это идея о том, что каждая стадия эволюции в итоге сталкивается со своими собственными внутренними ограничениями, которые могут вызвать к жизни силу самопревосхождения. Внутренние ограничения создают нечто вроде смуты или даже хаоса, и система либо распадается (саморастворение), либо избегает этого хаоса посредством развития до более высокой степени порядка (самотрансценденция) — то есть речь идёт о возникновении порядка из хаоса. Этот новый и более высокий порядок избегает ограничений предшествующего, однако в результате создаёт затем собственные ограничения и проблемы, которые невозможно будет решить на данном уровне.

Другими словами, мы платим определённую цену за каждый эволюционный шаг вперёд. Старые проблемы решаются или растворяются, но лишь затем, чтобы возникли новые и временами ещё более трудноразрешимые. Однако ретрогрессивные романтики (будь то экомаскулинисты или экофеминистки) попросту берут проблемы последующего уровня, сравнивают их с достижениями предыдущего уровня и, таким образом, заявляют, что со времени любимой ими эпохи всё начало ухудшаться. Это весьма извращённый взгляд на вещи.

Я считаю, что нам лучше ценить и уважать множество крупных достижений культур прошлого со всего мира и пытаться сохранить и извлечь пользу из как можно большего количества проявлений мудрости. Но эволюционный поезд, хорошо это или плохо, всё ещё в движении, и он не останавливался с самого первого дня, а попытки управлять им, смотря лишь в зеркало заднего вида, скорее всего, приведут лишь к ещё более серьёзным катастрофам.

В.: Вы утверждаете, что и наша эпоха тоже закончится.

К. У.: Ни у одной из эпох нет привилегированного положения. Мы все суть пища для завтрашнего дня. Процесс продолжается. И Дух обретается в самом процессе, а не в какую-либо отдельную эпоху, время или место. Аграрное общество

В.: Через мгновение мне хотелось бы вернуться к этому вопросу. Мы обсуждали садоводческие общества и происшедший в результате переход к аграрному сельскому хозяйству. И пусть оба типа общества представляют собой земледелие, переход от мотыги к плугу стал на самом деле великим достижением.

К. У.: Весьма экстраординарным. В то время как с палкой-копалкой с лёгкостью могла справиться беременная женщина, плуг, в который запряжено животное, ей был уже не под силу. Как отметили Джойс Нильсен и Джанет Шафец, у женщин, которые пытаются работать с плугом, повышается риск выкидыша. Иными словами, не работать с плугом было в дарвиновско-эволюционных интересах женщины. И, таким образом, с внедрением плуга произошли тотальные и всеобъемлющие изменения в культуре.