Читаем Краткие ответы на большие вопросы полностью

Еще важнее то, что информацию, заложенную в книгах, можно изменять и обновлять гораздо быстрее. Наша эволюция от первых человекообразных обезьян заняла несколько миллионов лет. За это время полезная информация, содержащаяся в ДНК, изменилась, скорее всего, на несколько миллионов бит. То есть скорость биологической эволюции человека составила один бит в год. Для сравнения: каждый год только на английском языке публикуется примерно 50 000 книг, содержащих в целом около 100 миллиардов бит информации. Разумеется, подавляющая часть этой информации – мусор и не имеет никакой пользы для любой формы жизни. Но даже при этом скорость добавления полезной информации в миллионы, если не в миллиарды раз больше, чем в ДНК.

Это означает, что мы вступили в новую эволюционную фазу. Сначала эволюция происходила благодаря естественному отбору, в результате случайных мутаций. Эта дарвиновская фаза длилась примерно 3,5 миллиарда лет, в результате чего появились мы, существа, сформировавшие язык для обмена информацией. Но последние 10 000 лет мы находимся в так называемой фазе внешней передачи данных. За этот период внутренняя регистрация информации, передаваемой последовательными поколениями ДНК, отчасти изменилась, но внешняя регистрация – в книгах и других долгосрочных формах хранения – претерпела грандиозные изменения.

Некоторые пользуются термином «эволюция» только применительно к внутренне передаваемому генетическому материалу и возражают против его применения к информации, передаваемой внешними способами. На мой взгляд, это слишком узкая точка зрения. Мы больше, чем только наши гены. Мы можем быть не сильнее или, в основе, не намного разумнее наших пещерных предков. Но кардинально нас отличает от них сумма знаний, которые мы накопили за последние 10 000 лет, а в особенности за последние три столетия. Думаю, вполне законно принять более широкую точку зрения и включить внешне передаваемую информацию наряду с ДНК в эволюцию человеческой расы. Временна́я шкала эволюции в период внешней передачи информации – это временна́я шкала накопления информации. Некогда она составляла сотни, даже тысячи лет. Сейчас она сократилась до пятидесяти лет, а может, и того меньше. С другой стороны, мозг, который обрабатывает эту информацию, эволюционирует только в дарвиновской шкале времени, а ее диапазон – сотни тысяч лет. И это начинает создавать проблемы.

ЕСЛИ РАЗУМНАЯ ЖИЗНЬ СУЩЕСТВУЕТ ГДЕ-ТО ПОМИМО ЗЕМЛИ, ДОЛЖНА ОНА БЫТЬ ПОХОЖА НА ПРИВЫЧНЫЕ НАМ ФОРМЫ ИЛИ МОЖЕТ ВЫГЛЯДЕТЬ ПО-ДРУГОМУ?

А есть ли разумная жизнь на Земле? Говоря серьезно, если где-то и существует разумная жизнь, то, видимо, очень далеко от нас, иначе она уже проявила бы себя на Земле. Думаю, мы узнали бы о визите; он мог бы выглядеть как в фильме «День независимости».

В XVIII веке, по некоторым сведениям, жил человек, который прочитал все написанные книги. Но в наши дни, если читать по одной книге в день, вам потребуются сотни тысяч лет, чтобы прочитать все книги из Национальной библиотеки. А будет написано и опубликовано еще большее количество книг.

Это означает, что ни один человек не может считать себя специалистом более чем в одной узкой области человеческих знаний. Сейчас приходится специализироваться во все более узких областях. Вероятно, это станет серьезной проблемой в будущем. Мы, безусловно, не сможем долго продолжать семимильными шагами наращивать знания, как это происходило в последние триста лет. Еще бо́льшим ограничением и опасностью для грядущих поколений является то, что в нас сохраняются инстинкты, и в особенности агрессивные, характерные для пещерного человека. Агрессия в форме порабощения или убийства, захвата людей и по сей день дает определенные преимущества в борьбе за выживание. Но теперь она способна уничтожить все человечество и большинство всей остальной жизни на Земле. До сих пор самая непосредственная опасность – ядерная война, но есть и другие, например распространение генетически модифицированного вируса. Или нестабильное влияние парникового эффекта.

Перейти на страницу:

Все книги серии Большая наука

Похожие книги

Бывшие люди
Бывшие люди

Книга историка и переводчика Дугласа Смита сравнима с легендарными историческими эпопеями – как по масштабу описываемых событий, так и по точности деталей и по душераздирающей драме человеческих судеб. Автору удалось в небольшой по объему книге дать развернутую картину трагедии русской аристократии после крушения империи – фактического уничтожения целого класса в результате советского террора. Значение описываемых в книге событий выходит далеко за пределы семейной истории знаменитых аристократических фамилий. Это часть страшной истории ХХ века – отношений государства и человека, когда огромные группы людей, объединенных общим происхождением, национальностью или убеждениями, объявлялись чуждыми элементами, ненужными и недостойными существования. «Бывшие люди» – бестселлер, вышедший на многих языках и теперь пришедший к русскоязычному читателю.

Дуглас Смит , Максим Горький

Публицистика / Русская классическая проза
Этика Михаила Булгакова
Этика Михаила Булгакова

Книга Александра Зеркалова посвящена этическим установкам в творчестве Булгакова, которые рассматриваются в свете литературных, политических и бытовых реалий 1937 года, когда шла работа над последней редакцией «Мастера и Маргариты».«После гекатомб 1937 года все советские писатели, в сущности, писали один общий роман: в этическом плане их произведения неразличимо походили друг на друга. Роман Булгакова – удивительное исключение», – пишет Зеркалов. По Зеркалову, булгаковский «роман о дьяволе» – это своеобразная шарада, отгадки к которой находятся как в социальном контексте 30-х годов прошлого века, так и в литературных источниках знаменитого произведения. Поэтому значительное внимание уделено сравнительному анализу «Мастера и Маргариты» и его источников – прежде всего, «Фауста» Гете. Книга Александра Зеркалова строго научна. Обширная эрудиция позволяет автору свободно ориентироваться в исторических и теологических трудах, изданных в разных странах. В то же время книга написана доступным языком и рассчитана на широкий круг читателей.

Александр Исаакович Мирер

Публицистика / Документальное