Краткий философский словарь

Многоплановость оригеновского истолкования библейских текстов, попытка определенного синтеза богословия с греческой философией способствовали тому, что на него будут в дальнейшем ссылаться и философы, и Отцы церкви, и еретики. В частности, он делает попытку примирения библейской идеи сотворенности мира с платоновским учением о реальности идей. О. настаивает на вечности сущего, но не в эмпирическом, а в идеальном плане: поскольку Бог вечен, следовательно, мир так же вечен (не мог же Бог «когда-то» стать Творцом – он им был всегда).

В мире есть не только многообразие, но и разнообразие, «неравенство» (есть прекрасное и безобразное, добро и зло, совершенство и несовершенство), которые не объяснишь «всеблагостью Бога». О. в духе христианства говорит о том, что Бог не творит несовершенства и неравенства. Причины их заключаются не в Боге и не в «первозданной твари», но в ее свободе. Неоплатоник О. считает, что совершенство «различных тварей» состояло в их духовности, бестелесности. Обладая свободой воли, они «забыли» о своем предназначении, в этом состояло грехопадение. Единственное живое существо, не злоупотребившее свободой, – человек Иисус Христос. Тем самым он сохранил свое неразрывное единство с божественным Логосом, являясь Его тварным носителем. Роль Христа в спасении мира у О. не искупительная, но нравственно-педагогическая. Подражание совершенству, а также система «увещеваний» способны привести мир, не нарушая его свободы, к совершенному единству с абсолютным Добром.

По логике О., это будет не застывшая, статичная гармония, поскольку свобода опять повлечет возможность нового «грехопадения», а затем – нового «восстановления». Весь мир у О. оказывается вечным круговращением истории. В этом вечном творении круговорота «начало» становится «концом» и «конец» – «началом». События теряют смысл, сам Бог лишается собственной свободы, растворяется в «дурной» бесконечности абсолютного детерминизма.

Мысль О. о том, что при условии восстановления в себе «начал» все примут состояние «равных Христу», в дальнейшем время от времени проповедовалась в различных религиозных и философско-религиозных сектах. Отголоски оригеновской идеи звучат в философских сочинениях Л. Толстого, в «Чтениях о богочеловечестве» Вл. Соловьева. Сам термин «богочеловек» впервые встречается у О. Его приверженцами были Григорий Назианзин, Григорий Нисский. Другие богословы резко осуждали О. за включение в состав христианской доктрины несовместимых с ней тезисов платонизма. В 543 г. О. был объявлен еретиком в эдикте Юстиниана 1, что не положило, однако, конец его влиянию.

ОРТЕГА-И-ГАССЕТ Хосе (1883–1955) – испанский философ. Его творчество является синтезом ряда современных философских направлений (неокантианства, феноменологии, философии жизни, экзистенциализма) и своеобразным ответом на них. Основные философские работы: «Дегуманизация искусства», «Восстание масс», «Идеи и верования», «История как система», «Что такое философия», «Человек и люди».

В центре внимания О.-и-Г. – человек, его судьба, его историческое бытие, его взаимоотношения с прошлым и настоящим, с традицией, с философией, с культурой в целом.

Одна из центральных тем его творчества – всесторонний критический анализ «классической» рационалистической философии. Для классической философии характерно отстаивание автономности познающего субъекта, отстаивание человеческой субъективности как залога его внутренней свободы. «Презрение к реальности», свойственное символу европейского рационализма, Р. Декарту, сопровождалось представлением о доступности мира, уверенностью в возможности овладения им. Неподатливая реальность низводилась до «простой протяженности», совокупности количественных характеристик. Следующий шаг рационализма, замечает О.-и-Г., это желание подогнать реальность по собственной мерке, подчинить ее той или иной «идее». С этой точки зрения, рационалистический метод можно назвать утопическим. Любое радикальное социальное преобразование, революция – это лишь «предельный случай» рационалистического утопизма.

Новая философия выпускает сознание из его субъективистского «заточения» в мир (учение Гуссерля об интенциональности сознания, направленности его на объект). По мнению О.-и-Г., правильнее говорить не о направленности сознания на мир, но о жизни как изначальной целостности, которую нельзя отделить от мира и которая тем не менее противодействует миру. Сознание человека неотделимо от его поступка. Свободу нельзя понять вне деятельности, без которой свобода исчезает, остается одна «идея свободы». Риск, возможность, случай – вот те характеристики жизни, которые определяют пространство человеческой свободы.