Краткий конспект истории английской литературы и литературы США

Название книги почерпнуто из «Этики» Бенедикта Спинозы (1632—1677). Этот голландский философ полагал, что воля человека совпадает с его разумом, таким образом, поступки его тогда свободны, когда они освобождаются от бремени чувств, эмоций. Моэм показывает, как проходит все стадии юношеских исканий его герой, Филип Кэри, переживания которого во многом совпадают с личными переживаниями самого писателя. И все же Моэм подчеркивал, что его роман всего лишь «полуавтобиографический». Перед читателем проходит целая вереница представителей различных слоев английского общества и парижской богемы. Филип Кэри, подобно Моэму, воспитывается в семье дяди-священника. Как и он, его герой учится за границей, но не в университете, а в Парижской академии. Из среды молодых художников писатель выделяет судьбу погрязшей в нужде девушки по имени Фанни Прайс, которая кончает жизнь самоубийством — не только из-за нужды, но и потому, что ее работы остаются непризнанными. Моэм не был счастлив в отношениях с женщинами. Вероятно, поэтому он изображает в книге уродливую, мучительную любовь Филипа к Милдред, которая по своей ограниченности, тупости, порочности как будто и не могла быть любима им, человеком изысканного вкуса и утонченных чувств. Избавившись от этой страсти, как и от прочих других, освободившись даже от религии, Кэри обретает свободу, но не ради удовлетворения собственных желаний: он понимает, что человек, если он хочет быть достойным носить это звание, должен выполнять обязательства перед другими людьми, высказанные и невысказанные. Приносить пользу людям — смысл человеческой жизни. Это особенно важно понять сегодня, когда многие и многие пособия по этике странным образом поучают: никто тебе не должен ничего и ты ничего никому не должен. Индивидуализм в крайнем выражения ведет к бездуховности, в конечном счете — к вырождению рода человеческого.

Подобную нравственную проблему поднимает Сомерсет Моэм в своеобразной трилогии — «Луна и грош» (1919), «Расписная завеса» (1925) и «Пироги и эль, или Скелет в шкафу» (1929).

Первый роман — о художнике. Моэм пишет здесь об искусстве, превращающем своего создателя в своего полностью порабощенного служителя, в человека, которого в какой-то степени можно считать неполноценным. Он ставит вопрос о соотношении в личности человеческих и художнических качеств, о правомочности измерять художника теми же мерками, что и других людей. «Луна и грош» не романизированная биография, какие писали Ирвин Стоун, Андре Моруа или Стефан Цвейг. Этот роман лишь опирается, а лучше сказать — отталкивается от некоторых фактов жизни французского постимпрессиониста Поля Гогена (1848—1903), который, как и герой книги, Чарлз Стрикленд, однажды бросил службу в банке, чтобы посвятить себя живописи, а в дальнейшем оставил семью и уехал — сперва в Бретань, а затем, предприняв попытку организовать колонию художников в Арле, удалился на Таити. «Луна и грош» — роман вымысла, в котором жизнь, мечта и искусство Стрикленда представляют собою замкнутый мир, существующий по своим законам, которые не подвластны миру внешнему, буржуазному. Этот внешний мир обслуживают своим талантом художники, подобные Дирку Стреву, полотна которого банально безлики. Мечта и титанический труд Стрикленда обеспечивают ему бессмертие. В то же время Стрикленд — человек и художник — раздваивается, подобно стивенсоновскому герою в повести о д-ре Джекиле и м-ре Хайде. На Таити художник вроде бы обретает равновесие, но там он лучше не стал, просто обстоятельства не вызывают его на жестокость.

Живя с туземкой Атой, Стрикленд забыл и семью, и свой роман с женой Стрева Бланш, которая после ссоры с ним покончила с собой — отравилась щавелевой кислотой. После смерти Бланш остался ее портрет кисти Стрикленда, поразивший Дирка Стрева сочетанием чувственности и трагической духовности. Стрикленд умирает от проказы среди лучшего своего творения — удивительного панно на стенах своей хижины. К этому времени он уже год как ослеп, но пришедший слишком поздно, чтобы проститься с ним, доктор Кутра охвачен восторгом при виде чувственных и страстных, глубоких до пугающей таинственности образов этой росписи. Стрикленд-человек после своей смерти вырвался из того плена искусства, в котором пребывал на земле. Он завещал своей Ате сжечь его хижину вместе со своим последним шедевром. Этот финал сродни развязке уайлдовского «Портрета Дориана Грея».

Стрикленд творил, не зная, что творит не для себя, а для человечества. Понять это мешал чудовищный эгоцентризм Стрикленда-человека.

Столкновение выдающейся личности с обывательской средой рассматривает Моэм и в «Расписной завесе». Здесь эта личность — ученый-бактериолог, подвижник. Даже ценой жизни он не может избавить жену и близких от обывательских предрассудков.