Краткий курс сталинизма

ПРЕДУСМОТРИТЕЛЬНОСТЬ

Во время поездки в Лондон в 1935 году Шолохов был в гостях у баронессы Будберг, урожденной Закревской, пользовавшейся вниманием многих знаменитых людей. У баронессы Шолохов забыл свою любимую трубку. Спохватившись утром, он запросил хозяйку, но ответа не последовало. Только по возвращении на родину Шолохов получил уведомление, что баронесса хочет навестить писателя в Вешенской и вернуть ему трубку. Вскоре Сталин пригласил Шолохова на Политбюро (пусть, мол, знаменитый литератор посмотрит, как решаются у нас народнохозяйственные вопросы).

На заседании Шолохов не столько слушал, что говорят руководители, сколько со страхом гадал, зачем его пригласили. Когда все разошлись, писатель, оказавшийся рядом со Сталиным и Молотовым, услышал вопрос:

— Кто такая баронесса Будберг, которая просит разрешения посетить СССР? Следует ли давать ей разрешение?

Молотов ответил:

— Думаю, что не следует, так как Будберг франко-англо-немецкая шпионка.

На этом эпизод с трубкой и баронессой закончился. Стало ясно, зачем Сталин приглашал Шолохова на Политбюро: вождь любил держать людей в страхе и зависимости и намекнул писателю, что его связи со «шпионкой» известны.

ЖИВОСТЬ ВОСПРИЯТИЯ

Сталин много раз с удовольствием смотрел фильм «Волга-Волга». Когда развитие действия доходило до определенной точки, он восторженно предсказывал:

— Сейчас она будет падать за борт!

Такое непосредственное эмоциональное восприятие было характерно для Сталина. Когда показывали «Юность Максима», он кричал:

— Наташа, куда же ты идешь! Туда нельзя! Ну разве так конспирируются!

Так же он переживал ковбойские фильмы. Когда пуля просвистела над головой героя, вождь воскликнул: - Черт возьми, еще немножко, и попало бы! Чуть-чуть не хватило!

СЛАБОНЕРВНЫХ НЕ ПРИГЛАШАТЬ

На правительственный просмотр фильма «Юность Максима» по традиции пригласили режиссеров Григория Михайловича Козинцева и Леонида Захаровича Трауберга. Однако Трауберг не смог прийти из-за болезни. Картина Сталину понравилась, но прежде, чем похвалить ее, он высказал некоторые замечания. После второго замечания присутствующий кинорежиссер упал в обморок и его унесли. У художников слабые нервы,- решил Сталин и изменил традицию: режиссеров перестали приглашать на просмотры. Показ фильмов вменили в обязанность председателю Комитета по делам кинематографии Большакову. Он выслушивал замечания и соображения Сталина, а потом пересказывал их авторам фильмов.

ИСКУССТВО ПРИКРЫВАТЬ ТИРАНИЮ

Во времена страшные и кровавые на трибуну мавзолея были приглашены смотреть первомайский парад победители недавнего международного конкурса музыкантов Флиер, Зак и Оборин. Они стояли рядом со Сталиным, Это почти стандартный прием: все диктаторы покровительством искусству и наукам попытались прикрыть кровь и насилие.

РОДСТВО ДУШ

Сталин смотрел постановку «Отелло». Главную роль исполнял Остужев. После спектакля руководство театре попыталось узнать мнение вождя об этой работе. Сталин долго молчал, потом сказал: «А этот, как его там, Яго - неплохой организатор».

ВЫБОР ПРОЕКТНЫХ ВАРИАНТОВ

Сталин дал задание: построить в центре Москвы гостиницу, носящую имя столицы. Архитекторы подготовили проект. Предполагалось, что Сталин выберет один из двух вариантов здания. Эти варианты были начерчены на ватмане и разделены осевой линией. Когда Сталину принесли на подпись этот лист, не разбираясь в проектных чертежах, он поставил свою подпись прямо на осевой линии, так что нельзя было понять, какой вариант он выбрал и утвердил. Никто не отважился переспросить вождя. Так и построили асимметричное здание, если посмотреть со стороны Манежной площади.

ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА ИЛЬИНСКОГО СО СТАЛИНЫМ

Игорь Ильинский рассказывал:

— Меня впервые пригласили в Кремль на праздничный концерт после выхода фильма «Волга-Волга», где я исполнял роль Бывалова. На концерте присутствовал Сталин. Я очень волновался. Когда выходил на сцену, несколько людей в штатском ощупали меня глазами, двое из них остались стоять за кулисами и неотступно следили за мной. Я читал рассказ Чехова, но не чувствовал никакого контакта с залом и с ужасом сознавал, что проваливаюсь. Обстановка была непривычна: люди в зале сидели за маленькими столиками по четыре человека. Вдали стоял длинный стол, за которым сидели члены Политбюро, в центре - Сталин. Все ели, пили, переговаривались, и мне казалось, что меня никто не слушает. От этого я зажимался еще больше. Я читал почти механически, на актерских навыках и от волнения непрерывно вертел пуговицу на пиджаке. Вскоре пуговица отскочила и запрыгала по сцене, и я проследил ее прыжки, пока не потерял из виду. Продолжая выступление, я все время искал глазами мою пуговицу. Когда я закончил и ушел со сцены, ко мне подскочил один из молодых людей в штатском и строго спросил:

— Что вы там высматривали?