Краткий миг покоя

— Снайпер — это замечательно. Он нам пригодится. Во-первых, как резервный вариант. Во-вторых, если мои методы убеждения этого вашего Рублева окажутся эффективными, то как основной, но несколько для других целей. Улавливаете?

Оба собеседника кивнули головами.

Романов махнул рукой, подводя черту под разговором. Собрав листы с материалами по Рублеву, спрятал их в стол.

— Я подержу это у себя, — сказал он Денису.

Федосеев вскинул вверх ладони — дескать, можете делать с этим все, что захотите. Для вас ведь собирал, не для себя.

— Когда подготовите команду — скажете. Давно я из Москвы не выбирался. Надо проветриться…

Болеславский и Федосеев вышли из кабинета. Романов подождал, пока их шаги затихнут в коридоре, достал из ящика фотографию Рублева, несколько секунд смотрел на нее. Потом лицо его исказилось злобой. И он стал остервенело рвать ее на части. Когда снимок превратился в ошметки, Романов швырнул его в мусорную корзину. Перевел дыхание, ослабив галстук. Вроде полегчало. Хотя в последние дни уже непонятно, на каком ты свете. Сумасшествие сплошное. Мрак!

Глава 13

Все началось в воскресенье.

Утро выдалось замечательным — теплое, светлое, с разлитой в воздухе прозрачностью и украшенными росой паутинками, висящими везде, где только можно. Осеннее солнце пухлым оранжевым шаром вставало из-за домов, источающих холод ночи. На траве, все еще зеленой, лежал плотный седой иней.

Дети и жена сегодня были дома. Так что Борис был единственным, кто проснулся достаточно рано. Вышел во двор, сделал разминку, прокрутил на турнике «солнце».

Многое нравилось ему в теперешней жизни. Во-первых, спокойствие и тишина древнего города. Во-вторых, то, что жили они в двухэтажном доме старой постройки с тихим двором, который не скрывался под асфальтовой скорлупой, а зеленел от травы. Асфальт был только на дорожках, ведущих к двум подъездам этого строения.

Комбат прошел к колонке, пустил воду, подставил голову под ледяную струю. Поежился, крякнул и побежал домой. Тихонько проскользнул через прихожую. Зашел в ванную, умылся, посмотрел в зеркало на свою травму трехдневной давности. Слабенький синяк можно было заметить, только приглядевшись.

Сегодня его попросили выйти на работу чуть раньше — опробовать новое оборудование для розлива пива. Вчера его установили и вроде отрегулировали. Но на всякий случай Антон договорился с Борисом, чтобы тот зашел с утра, проверил и, если что-то не так, вызвал техников. Благо фирма, продавшая эту штуку, была достаточно солидной, чтобы у них и в выходной день нашлись люди для решения проблем.

Комбат нарезал батон, сварганил из молока и яиц макачку и поджарил гренки. Взял несколько штук себе, а остальные оставил в блюде на столе, завернув в полотенце. Будет чем порадовать Мишку и Лену.

Покончив с завтраком, Борис оделся и уехал на работу.

Его присутствие было странным в абсолютно пустом кафе. Тем более что с тех самых пор, как его показали по телевизору, «Семь ветров» стало местом паломничества со всего города. Люди шли, казалось, только посмотреть на Бориса, как на народного героя. И уже совершенно побочным образом они еще ели и пили, не жалея денег. Для прибылей это было прекрасно, но вот чисто психологически — скверно до омерзения. Только совесть не давала Борису взять у Антона отпуск на то время, пока не улягутся страсти. Хотя с народа бы сталось устроить массовое паломничество под его окна. Вот, кстати, главный недостаток небольшого города: там все про всех знают. Иногда даже больше, чем те сами про себя.

А так — все заканчивалось в кафе. Придут, поедят, выпьют, на Бориса поглядят и уйдут. Ну, правда, находилось некоторое количество аномально общительных людей, стремящихся громко хвалить Бориса. Таких он корректно одергивал.

Оборудование работало исправно. И до начала рабочего дня оставался примерно час. Скоро должна была прийти уборщица, протереть пол в зале, вымытый ею еще вчера. Потом подтянется повар, начнет возиться на кухне, готовить дежурные блюда. Минут за десять до открытия приедет машина снабжения, доставит кеги с пивом, коробки орешков, чипсов, конфеты и сухие продукты.

А потом пойдут люди.

Час прошел быстро — Рублев решил просмотреть инструкции по пользованию оборудованием, установленным вчера. Посмотрел, подивился полному отсутствию функциональности, посмеялся над особенно яркими перлами.

Повар, появившийся на кухне, высунулся в раздаточное окошко, помахал рукой и спрятался, не дожидаясь ответа. Все равно они за день еще не раз поговорят.

Наконец Рублев подошел к двери и отомкнул щеколду. Начинался новый рабочий день.

Народ пошел не сразу — все-таки выходной, и движение по трассам слабое, и городские посетители еще толком не проснулись. Добрых полчаса кафе пустовало. А потом — как открыли невидимый шлюз. Зал заполнился буквально за пятнадцать минут. И понеслась стандартная рутина. К трем часам дня напряжение схлынуло.