Краткий миг покоя

— Да так, сравниваю с тем, кого наблюдал в телевизоре. И замечаю разницу. Откуда эта неуверенность во взгляде? Там был такой герой…

— Вы ведь из-за тех, кого я убил в кафе?

— Какой сообразительный! — восхитился Юрий Павлович. — Да, именно так.

— Я их впервые увидел в тот день.

Романов сложил пальцы в замок. И поверх этого «домика» посмотрел на Бориса:

— Знаешь, это очень возможно. Я даже готов тебе поверить. Потому что дела это не меняет.

— В каком смысле?

Романов развел руками.

— В прямом. Был ты сообщником или оказался просто случайным участником спектакля — теперь ты должен доиграть его по моему сценарию. А знаешь почему? Потому что ты должен мне пятьсот тысяч долларов.

Комбат даже привстал. Юрий Павлович предостерегающе поднял палец:

— Не горячись, Борис. Помни, что жизнь и здоровье твоей семьи напрямую зависит от меня. И если со мной что-то произойдет — произойдет и с ними. Так что меня трогать нельзя. Более того, Борис, я бы на твоем месте пошел в церковь и заказал по мне здравицу. Потому что, если со мной что-то случится не по твоей вине, все равно и красавица Татьяна, и дети погибнут.

— Что тебе нужно? — спросил Рублев, бледнея от ненависти.

— Мне нужно от тебя, чтобы ты отработал свой долг. Только и всего. После этого расходимся.

— Как я могу отработать столько денег?

Юрий Павлович карикатурно задумался. Даже стал чесать в затылке, чтобы работа мысли была отражена наиболее полно.

— Очень просто, Борис. Есть один человек, который мне очень сильно мешает. Убери его — и мы в расчете.

— Ты что, спятил? — спросил Борис. — Я похож на киллера?

— Напротив, знаешь ли! Я вот посмотрел материалы, добытые моими людьми, и обнаружил, что ты — прямо ангел в белых одеждах. Этакий, знаете ли, ангел-воитель. Никогда не убивающий безвинных людей, но безжалостно истребляющий зло. Просто слезу прошибает, честное слово! Хочешь, открою секрет? Твоя репутация не пострадает!

— Прекрати кривляться! — резко сказал Борис.

— Прекратить? Изволь. И слушай, что я тебе сейчас скажу на полном серьезе: ты будешь делать то, что я скажу. Прикажу переплыть Ла-Манш — переплывешь, скажу поменять пол — поменяешь! И никуда ты не денешься, потому что тебе, я уверен, очень хочется увидеть жену и детей. Ты можешь отказаться — право выбора никто не отменял, но тогда не обессудь. Придется от тебя избавиться. Но сначала — показать занятное кино, в котором твоя семья сыграет главную роль. И эта роль будет трагической, я тебе обещаю.

— Можно подумать, ты оставишь нас в живых, если я соглашусь.

— Борис, только одно слово — и мы приступим к съемкам фильма! В самом деле, какая разница, сейчас твоих домочадцев на куски порежут или потом? Ну, давай, отказывайся!

Борис скрипнул зубами. И конечно же, промолчал.

Романов самодовольно улыбнулся.

— Так вот, Борис. Ты должен устранить человека, который очень сильно портит мне жизнь. Я оцениваю его голову в пятьсот тысяч долларов.

— Что же это за персона такая, за которую не жаль таких денег?

— А вот кто, — ответил Романов, выдвигая ящик стола и доставая из него краткое досье на Смотрящего.

Комбат принял папку, открыл. Просмотрел первые несколько строк и понял все. Отложил бумаги, наклонился к Романову и спросил:

— А потом будешь смотреть, как меня рвет на части общак?

— С чего бы это? — поднял брови Романов.

— Ты предлагаешь мне убить Смотрящего Москвы. Как думаешь, воры мне это простят?

— А, вот ты чего боишься! Позволь дать тебе справку: на самом деле Смотрящий этот встал поперек глотки не только мне, но и самим ворам. И они даже пальцем не пошевелят, чтобы наказать убийцу. Вот так, друг мой.

— Что ты заливаешь! — не поверил Борис.

— Короче, — хлопнул ладонью по столешнице Юрий Павлович, — я не нанимался тебе ничего доказывать. Я только поставил задачу. И намерен проконтролировать ее выполнение. Понятно?

— Понятно. Сколько времени ты дашь мне?

Романов отмахнулся:

— Достаточно. Я не требую, чтобы ты пошел и прикончил его прямо сейчас. Но и не затягивай сильно. Думаю, что максимум, на который ты можешь рассчитывать, десять дней. Если через десять дней я не узнаю, что нашего Смотрящего постигла скоропостижная и преждевременная кончина — я убью одного ребенка. Еще десять дней, и убью второго. Ну а потом и до жены дело дойдет. Итого — месяц, Борис.

— Итого — десять дней, — ответил Рублев.

— Как тебе удобно, — покладисто разрешил Юрий Павлович, а Борису снова пришлось сдерживать себя, чтобы не сломать бандиту шею прямо сейчас.

Комбат помолчал, потом спросил:

— Ты отпустишь меня съездить в Тулу?

— Зачем тебе туда?

Борис ответил:

— Мне могут понадобиться деньги. Как минимум, на оружие. А с собой у меня немного.

— Ничего, придется как-то крутиться, — развел руками Романов.

— Послушай, придурок! — не выдержал Рублев. — Мне нужны деньги на оружие, на транспорт… Я не намерен быть камикадзе, если ты этого не заметил.

Юрий Павлович задумался, барабаня пальцами по столу. Наконец решился:

— Хорошо. Не могу же я давать тебе деньги. Ты и так должен. Но одна маленькая поправка — тебя отвезут и заберут. И не пытайся дергаться.