Краткий миг

– Да, к сожалению, он мой биологический отец. А родителей, согласно, древней максиме, не выбирают. Он меня не интересует. Меня интересуешь ты. Ты что – собираешься бросить мужа?

– Машенька, так иногда случается.

– Ты – председатель государственного комитета – медийная фигура – известная писательница – пропагандистка семейных ценностей – супруга значительного предпринимателя – бросаешь семью ради проходимца. Так я тебя поняла?

– Маша, что ты такое говоришь? – Прасковья даже не возмущалась, а скорее изумлялась. – Судьба его непроста, но назвать его гопником и проходимцем – абсурдно.

– Назовём его шаромыжником, попрошайкой.

– Маша! Это абсолютно неверно и крайне несправедливо. Богдан – вполне почтенный, достойный всяческого уважения человек и весьма серьёзный профессионал. Я бы хотела, чтобы вы встретились. Ты можешь не считать Богдана отцом, что, кстати, тоже неправильно и несправедливо, но поверь, это очень умный и глубокий человек. Именно поэтому тебе с ним имеет смысл встретиться, – вразумляла Прасковья.

– Если мне потребуется умный и глубокий, мамочка, я пойду пообщаюсь с моим научным руководителем. А не окажется его – зайду на соседнюю кафедру: наш филфак кишмя кишит умными и глубокими ценой в три копейки.

– В последнее время им радикально повышена зарплата, – обиделась Прасковья на «три копейки»: она несколько лет добивалась этого повышения.

– А встречаться мне с твоим Световым не требуется: я и так знаю, кто он такой и зачем явился, – ярилась Маша.

– И кто же? И зачем же? – спокойно спросила Прасковья. Всё это было настолько нелепо, что не способно вызвать возмущения.

– Он престарелый облезлый гопник, – убеждённо ответила Маша. – Поболтавшийся по миру и ни черта не словивший. Без имущества, без копейки денег, без жилья, без работы, потому что кто ж его возьмёт в таком возрасте и с таким CV? Зато наверняка с кучей болезней, спасибо, если не венерических. Естественно, нужны деньги на лечение. И вообще – нужны. Поэтому он является к тебе, рыдая, припадает к твоим стопам и, перемежая цитаты из Гейне, Байрона и Лоренцо Великолепного, клянётся, что всю жизнь любил только тебя и тосковал о наших деточках, – последнее Маша произнесла особенно издевательски. – Именно так поступают глубокие и умные. Правда, у нас на филфаке они способны пленить максимум третьекурсниц из общежития. Четверокурсниц и магистранток глубокие и умные уже не впечатляют. А вот некоторых министров, оказывается, впечатляют. Твой Светов знал, где можно поживиться – тут следует отдать ему должное.

– Маша! – прервала её Прасковья. – Всё, что ты наговорила, от первого до последнего слова – злобный вздор. Характеризующий, к сожалению, гораздо больше тебя, чем Богдана. Ничего подобного нет даже отдалённо, – произнесла Прасковья служебным тоном, повысив голос: рассказанное Машей оскорбительно походило на правду.

– Нет отдалённо? – Маша залилась краской негодования. – Может, он тебя не бросил в своё время беременной с двумя детьми? Я ведь всё-о-о знаю, мамочка!

– Что же ты знаешь? – всё тем же служебным голосом спросила Прасковья.

– Знаю, что он тебя бросил, потом, как сейчас выясняется, с помощью своих подельников имитировал собственную гибель. После того, как он слинял, у тебя сделался выкидыш на позднем сроке, жуткое кровотечение, от которого ты едва не перекинулась. Спасибо, что тебя спасла тётя Рина, а то я была бы с шести лет круглая сирота. А потом тебя ещё полгода всем миром вытаскивали из чернейшей депрессии. Все вытаскивали: и бабушка, и дед, и даже твой начальник, и жена начальника. Известия из первых рук: мне бабушка рассказала, а кое-что бабушке рассказывала тётя Рина. Тебе сказочно повезло, что встретился папа Гасан. Этот святой человек взял тебя с двумя детьми и избавил ото всех житейских забот, которые ты так не любишь.

9

Прасковья находилась в непроходящем изумлении: вот, оказывается, какая версия семейной истории живёт в машкиной голове.

Интересно, и Гасан тоже думает весь этот вздор? Скорее всего, нет. Точно, нет. Он не может так думать. Гасан любит всё основательное, достойно-престижное, вроде хрустальных ваз и паркета в ёлочку. «Интеллигентное», как он выражается. А что за престиж – подобрать брошенку? То ли дело – жениться на вдове героя, погибшего при исполнении служебного долга. Портрет Богдана работы Шутова, заказанный в своё время Гасаном, висит по-прежнему в её домашнем кабинете. Вот этот портрет она точно возьмёт из квартиры Гасана.

Дочь меж тем продолжала:

– Очень сомневаюсь, что без папы Гасана ты бы стала тем, чем стала. И теперь ты хочешь его бросить ради проходимца, гопника и шаромыжника? Да ты в ноги должна поклониться папе! А твоего Светова гнать поганой метлой.

– «Бросил», «святой человек», «взял с детьми», «поклониться в ноги», «гнать поганой метлой» – это вы по фольклору что ли проходили? – рассмеялась Прасковья.

– Нет, мамочка, это не фольклор – это жизнь, – авторитетно разъяснила Маша.