Кратос 1

Гляжу на руки. Тонкие длинные пальцы, узкая ладонь скорее ученого, чем военного. Не ошибся пуджари. Во всех анкетах в пункте «происхождение» пишу «из университетской аристократии». Сияния больше нет. Обычные человеческие руки.

Бхишма не протрепался, молодец — шиваиты не пали передо мной ниц, и не предложили свои счета в полное распоряжение. Так что я смог трое суток к ряду спокойно таскать коробки с будущим прасадом плечом к плечу с Бхишмой, который, похоже, воспринимал мои действия как божественную игру, а свою работу как богослужение. Жили мы при храме.

— Я не Шива, — тихо говорю я, вытирая пот тыльной стороной кисти.

Он улыбается:

— Все Шива. Даже я Шива. Учитель Шанкарачарья как-то встретил нищего, идущего по берегу океана, и склонился перед ним, потому что увидел в нем Шиву.

— Ну, тем более, во мне нет ничего особенного.

— Есть, — упрямо сказал он. — У тебя сняты завесы: ни незнания, ни майи, ни кармы.

Тут уж пришла моя очередь усмехаться. С кармой у меня явные проблемы. Но я промолчал: нечего перекладывать их на плечи этого мальчика.

Расплатились с нами на удивление щедро. Я смог купить довольно скромную, но нормальную одежду. И убедил сделать то же и Бхишму. После недолгого сопротивления он согласился. Самым эффективным аргументом оказалась ссылка на мою божественную сущность:

— Шива я или не Шива? — усмехнулся я. — А Шива — так слушайся.

И послушался.

Черные узкие штаны, заправленные в высокие сапоги с острыми носами, белые рубахи без жабо и кружев, столь популярных в столице, зато куда более практичные и, главное, дешевые, короткие куртки вместо долгополых придворных костюмов. Я заплел волосы в косу и закрепил черным бантом умеренных размеров. Бхишма прошелся по поводу суетной прически, но этим и ограничился. Теперь мы могли сойти за мелких торговцев.

Мне предстояло вывести в мир бывшего монаха. Я чувствовал себя Петром Великим, отрезающим полы боярских кафтанов. Одежда, казалось бы, мишура, однако много значит для самоощущения. Петру нужно было сделать русских европейцами, у меня задачка попроще — всего лишь вернуть человека в общество: разлепить глаза, открыть уши и заставить дышать воздухом нашего века. Зачем? Мальчик мечтает о совершенстве. Но его не сможет достигнуть тот, кто добровольно ослеп и оглох. Я в это не верю. Ушедший от мира — ничего в мире не сделает.

Место, куда я собрался его вести, могло ужаснуть и менее добродетельного юношу. Я искал казино. Именно в таких местах можно встретить специалистов по сотворению ложных личностей, контрабандистов, мошенников и прочих аферистов всех мастей, занятий, вероисповеданий и цветов кожи.

В городе было полно военных: посты на каждом шагу. У дверей кафе и баров покуривают офицеры и веселые солдатики.

— Бхишма, узнай, что случилось, — попросил я.

Он послал запрос, это было видно по сосредоточенному выражению лица. Почему я как всеведущий бог не получил эту информацию непосредственно из космоса, Бхишма не спросил.

— Войска введены в связи с исчезновением линкора, — сказал он. — Подозревают террористический акт.

— Они что с армией собираются террористов ловить?

— Видимо, да. Здесь на орбите Третий Военно-космический флот.

— Так! Полностью?

— Закрытая информация.

— Понятно.

И тут ко мне вернулось ощущение, уже испытанное мною в храме. Ощущение Вселенной как части меня. И чувство опасности. Я видел корабли, медленно вращающиеся на орбите, и я почувствовал страх экипажей. Кажется, они сами плохо понимали суть опасности, был только страх, но он совершенно реален.

— Три линкора и пять кораблей сопровождения, — проговорил я. — Это не весь флот.

Бхишма вдруг дернул меня за рукав, я не прореагировал, ощущение такое, словно погрузился в холодный горный источник и не могу вынырнуть. Он обхватил мне предплечье двумя руками, застонал, но не отпустил.

Я стоял, и он не мог заставить меня покачнуться, не то, что сдвинуть с места.

Мне пришлось сделать чудовищное усилие, чтобы сбросить оцепенение: мы влетели в темную подворотню, и Бхишма прислонился к стене и сполз на асфальт. Откинул назад голову, прикрыл глаза и застонал. По щекам потекли слезы. Руки он положил на колени ладонями вверх, и они были обожжены так, что видны кости в ошметках окровавленного мяса. Он закусил губу, чтобы не кричать. На подбородок стекла капелька крови. Мимо подворотни прошел патруль десантников. Кажется, нас не заметили.

Его биомодераторы уже начали работу, иначе бы он потерял сознание. Правда, я не врач. Справятся ли? Они должны впрыснуть в кровь обезболивающее, но оно действует не мгновенно. Бхишму колотила дрожь, глаза закатывались и серели щеки.