Кратос 1

Биомодераторы могут передавать слабые сигналы, которые при телесном контакте воспринимает устройство связи того, кого приветствуешь — рукопожатия достаточно. Если кольцо на руке этого крестьянина не просто кольцо, биомодераторы сообщат мой генетический код. По нему можно послать запрос в банк данных, там наверняка уже есть информация о государственном преступнике Данииле Данине, которого разыскивает Служба Безопасности Кратоса.

Но если я не пожму ему руку — это вызовет не меньше подозрений.

Ладно, пан или пропал!

И я вложил руку в широкую крестьянскую ладонь, едва обхватив ее.

— Дмитрий.

На лице Шивадасы отразилось удивление, сменившееся недоумением.

— Что случилось? — спросил Вирата.

— Ничего… да… провожу в город.

Я купил у Шивадасы одежду, белые холщевые штаны и такую же белую рубаху, пообещав расплатиться в Калапе. Он не возражал, но смотрел озадаченно. Через пару часов, не меньше, мы двинулись в путь. К вечеру дойдем, заверил крестьянин.

Прошло не больше часа, когда мой проводник предложил сделать привал. Я удивился.

— Почему так рано?

— Разговор есть, — пояснил он.

Сердце кольнуло.

Место для привала насиженное. Тропа вывела к кострищу и бревнам вокруг него. Рядом течет горный ручей. Шивадаса набрал воды в закопченный котелок и поставил чай. Сел напротив, помедлил, не зная с чего начать.

— Слушай, меня по-нормальному Шурой зовут.

Я улыбнулся:

— Очень приятно.

— Так, мужик, — осмелел он. — Дмитрий, говоришь? Ну, хрен с тобой, Дмитрий. Ты мне объясни, где твое блокировочное кольцо?

Я на минуту задумался.

— Как у монахов? С символом «Ом»?

— Ну да, с загогулиной.

— Я не монах.

— Понятно, что не монах… Я думал, паломник.

— Да вроде того. Заблудился в лесу, чуть не погиб, монахи подобрали.

— Мудрено здесь погибнуть, — сказал мужик. — Ну ладно, не хочешь — не говори.

— Слушай, Шура, а почему блокировочное? — решился спросить я.

Он чуть рот не раскрыл.

— Ты что с луны свалился?

— Ну, допустим, свалился. Так почему?

— Потому что монахи, которые здесь живут, желают пребывать в древней Шамбале, а не в Кратос Анастасис, испорченной гребаной современной цивилизацией. Как только новый монах или паломник прилетает на Скит, — я, наконец, услышал название планеты, и понял, что угадал, — он идет в Общий Центр Изменения Сознания и делает заявку. Его привозят на вертолете в один из местных центров, где внушают, что он в Шамбале, на островах блаженных, в древнем Китае, на Афоне или где он там хочет. А никакого Кратоса нет и никогда не было. Он папу с мамой забывает, не то, что Кратос. В случае Шамбалы его приводят сюда, на это самое место, и сотрудник центра, одетый как древний индус, надевает ему кольцо, и он жизнь свою забывает, а вспоминает другую, словно с рождения здесь жил, и нет ни Сети, ни биомодераторов, ни устройств связи. Для паломников блокировка действует на время паломничества, для монахов — всегда.

— И нет пути назад?

— Ну, почему? Кольцо можно снять. Но это должен сделать кто-то другой. Нежелание снимать кольцо — часть внушения. Чтобы не произошло случайной разблокировки.

— Значит, у них действительно нет устройств связи? — спросил я.

— Нет. Кстати, а почему его нет у тебя?

— Потерял.

— Ладно, не мое дело.

Он замялся:

— Слушай, мужик, а ты не призрак?

— Призрак?

— У тебя биомодераторы молчат.

Центр Изменения Сознания западного сектора Шамбалы представляет собой небольшой двухэтажный дом. Крыша украшена антеннами всех видов: здесь и радужный кристалл быстрой связи, и белая тарелка медленной. Одна стена дома — из тонированного стекла, сияет зеленоватым зеркалом. За домом — вертолетная площадка. Отсюда до храма Шивы — часа полтора ходьбы спокойным шагом, от храма до Центра — две с половиной тысячи лет развития цивилизации.

В дверях нас встретил директор Центра, темноволосый, поджарый. Лет сорок с небольшим. Впрочем, в наше время трудно оценить возраст, на сколько человек выглядит, больше зависит от степени изменений генома и качества биомодераторов, чем от количества лет. Ошибка может составлять более ста лет в ту и другую сторону.

Он кивнул моему проводнику.

— Нам нужно в город, — сказал Шура.

— Хорошо, — улыбнулся директор и кивнул в сторону вертолетов.

— Вы проводите меня до Калапы? — тихо спросил я у своего провожатого.

Это некоторая наглость, он и так много сделал, но, если биомодераторы молчат, я не смогу управлять вертолетом. Вообще ничем. Все бортовые компьютеры реагируют на сигналы биомодераторов, передаваемые через устройство связи. И расплатиться тоже не смогу, потому что без биомодераторов и устройства связи не могу управлять счетом. Я усмехнулся. Впрочем, он наверняка заблокирован.

— Идем, — сказал Шивадаса.

— Я сейчас не могу заплатить, — сказал я. — В городе попытаюсь достать деньги.

— Ничего, потом посчитаемся.

— Стойте! — услышал я, когда мы подошли к вертолету, и Шура уже открыл дверь.

К нам шел Бхишма. Все в том же индийском наряде и сандалиях, не обращая никакого внимания на современное здание Центра и тот летательный аппарат, в который мы собирались сесть — он видит только меня.

Подошел, сложил руки, поклонился.