Краулер

Кравцов пожал плечами и, задержав взгляд на пистолете, медленно отошел. Они пробыли в этой пещере слишком долго. Антон как мог подгонял обходчика, но тот сначала лежал на камне, потом уселся молиться, а теперь и вовсе затеял глупый спор. Складывалось впечатление, что доходяга тянул время. Одно из двух: либо Кравцов ведет двойную игру, либо вконец спятил.

– Не знаю, что со мной будет. Мне самому интересно. Меня пощадят или убьют вместе с тобой? Как думаешь?

– Не убьют, если выберешься отсюда.

– Чтобы протянуть на неделю дольше? Ты вернешься домой к своей молодой жене, а я на больничную койку, на которой иссохну до суда. Хороший расклад.

– Умрешь с чистой совестью. А может тебя даже вылечат, – произнес Антон, надеясь вселить в обходчика хоть немного надежды. – Здесь ты будешь гнить заживо, продолжая всех ненавидеть.

– Бред! Ни один специалист не станет марать об меня руки бесплатно. Я отвечу перед Богом. Он все видит и знает, что у меня не было выбора. Я просто ошибся. Это ведь не преступление.

– Может, он и простит тебя, если ты исправишь эти ошибки.

– Каким образом?

– Поможешь мне.

– Как удобно! Вы только послушайте его. Господь меня простит, если я помогу этому лейтенанту. Ты с ним уже договорился или пока ждешь звонка?

– Ты ведь христианин? – вдруг спросил Антон.

Кравцов не ожидал подобного вопроса и, судя по выражению на бледном лице, сильно удивился.

– Да. Конечно.

– Тогда ты должен знать какую важную роль для верующего человека играют похороны. И как ты относишься к смерти без погребения? А к смерти без покаяния? Останешься здесь и ад тебе обеспечен.

Антон импровизировал на ходу. Может быть, это прозвучало и не слишком убедительно, во всяком случае, нормальный человек на месте Кравцова, услышав подобные угрозы, рассмеялся бы ему в лицо, но обходчик задумался.

– Значит, чтобы помереть по-человечески я должен тебе помочь?

– Есть другие предложения?

– Давай ты меня отпустишь. Я проведу тебя к выходу, а потом вернусь в пещеры. Кажешь, что я сбежал.

– Нет.

– Почему?

– Если уйдешь, этот кошмар никогда не кончится. Ты нам нужен, чтобы найти маньяка.

– Ты не в том положении, чтобы ставить условия. Если я не сдвинусь с места, мы оба умрем.

Антон плотно сжал губы. Так дальше продолжаться не может. Пытаясь убедить обходчика помочь, он тем самым рыл себе могилу. Рано или поздно Кравцов наберется смелости и нападет на него. Надо действовать. Сейчас у него преимущество. Пока в руках пистолет, мерзавец будет вести себя смирно. Этим можно воспользоваться.

– Покажи мне дорогу наверх.

– Обожди. Сначала умоюсь.

– А потом?

– Потом… – обходчик на мгновение задумался и просиял. – Потом – суп с котом.

Лейтенант с размаху ударил Кравцова рукоятью пистолета по лицу. Тот принял удар в полном неведении с улыбкой застывшей на бледном лице. Едва ли он рассчитывал на такой ответ. Кравцов вскрикнул и повалился на спину. Из разбитого рта брызнула кровь.

– Веди меня наверх или я убью тебя.

– Так значит? – зарычал Кравцов. – Я же вам нужен живой…

– Мне надоело спорить!

Антон выстрелил. Пуля вонзилась в камни рядом с плечом обходчика. Доходяга дернулся всем телом. Лейтенант удовлетворительно кивнул. Жаль, что все зашло так далеко, но Кравцов по-другому не понимал. Зато теперь он проникнется к нему уважением, по крайней мере, пререкаться точно перестанет.

– Хорошо! Договорились, козел! – завопил обходчик, глотая кровь, и со злостью ударил кулаком по полу. – Но больше не смей со мной разговаривать!

Антон дождался, пока тот поднимется, и проводил его к лазу. Пистолет все еще был при нем. Им он указал на тоннель.

– Ты первый и без глупостей.

Кравцов плотно сжал губы и забрался в перелаз.

***

Забившись в неглубокую нишу, Костя с испугом наблюдал за Димой. Его лучший друг сидел связанный по рукам и ногам и неподвижно глядел в пустоту. Лицо в свежих кровоподтеках было освещено лежащим рядом фонариком. Они нашли его в бреду с ног до головы вымокшего. Правая щека и глаз затянуты темно-бурой краской. Оба плеча в крови. Комбинезон разорван на груди. Камни под ним были мокрые, так что складывалось впечатление, будто Дима обмочил штаны. Он бы и вправду мог, ведь над ним мрачной тучей нависал Василий. В руке бритоголовый парень держал нож.

Узкая пещера с высоким сводом была опасным местом для привала. Наверху темнели длинные сосульки. Повсюду валялись острые осколки камней. Василия это ничуть не заботило, и света он не жалел. Дима пришел в себя не сразу. Верзила постарался на славу, но сначала привел его в чувство, дал выпить воды, а затем приступил…

С ужасом следивший за методичной расправой Костя отказывался верить в то, что все это проделывает человек. Василий рычал и постанывал, словно занимался какой-то пошлостью. Хорошо еще, что в ход шли только кулаки и ботинки. Ножом он вооружился только теперь.

– …и, наконец, виновен в том, что поддерживаешь идеи гуманизма и социализма, направленные на ассимиляцию русского народа с захватчиками, – с удовольствием подвел черту Василий, поигрывая зазубренным лезвием.