Краути

Подперев голову рукой, девушка продолжала размышлять. Значит, Иоти ошибалась. Да она просто выдумала всю эту историю от начала и до конца. Она ничего не знала об этом корабле, она наверное только видела огонь и решила, что это и есть огненный шар, упавший с неба. Любой человек на ее месте так бы подумал. До сей поры и сама Аурин ничего не знала о летающих кораблях. Но почему она понимает тарабарщину, на которой говорил странный голос? Она не должна ее понимать.

Протянув руку, девушка подняла с пола вещицу и спрятала ее обратно в мешок. Объяснение было лишь одно и оно не очень ей нравилось. Она понимает этот язык только потому, что когда-то сама говорила на нем. Помнится, Иоти часто жаловалась, что девчонкой она была очень непонятлива, словно не понимала ничего из того, что ей говорят. Она говорила, будто бы от страха ей память отшибло и Аурин позабыла родную речь. Но это было не так. Аурин не позабыла, она всего-навсего вообще не понимала ни слова из того, что ей говорилось.

Если принять это за основу, все сразу становилось на свои места. И странные сны, где она словно бы парила в воздухе, а навстречу ей летели огромные камни, и цвет ее волос, и язык, который она понимала. Девочка!

Аурин рывком подскочила и выхватила из мешка картину. Маленькая девочка и женщина, так на нее похожая! У девочки около уха было небольшое пятнышко, родимое пятно. Именно такое пятнышко было и у нее самой. Девушка посмотрела на себя в зеркало. Верно. Вот оно, это родимое пятно. Таких совпадений не бывает.

Теперь можно было с уверенностью сказать, что ее мечта исполнилась полностью. Она нашла свою семью. Вот она, ее семья, изображена на этом портрете. Мать и отец. Только это и осталось от ее семьи. И что теперь? Можно подумать, сейчас она находится к ней ближе, чем всегда. Они умерли, умерли давно и у нее нет никакой возможности узнать, откуда они явились и как туда попасть.

В дверном проеме Аурин заметила садящееся солнце. Вот и вечер. Она находится здесь слишком долго. Следует устраиваться на ночлег, но сперва нужно отправиться на охоту. У девушки живот подводило от голода.

Что Аурин и сделала. Размышления о своем происхождении она оставила на потом. Сперва следовало решить первоочередные проблемы. Поймав мохнатого зверька, девушка утолила голод, а заодно обнаружила в глубине долины небольшое озерцо, где с удовольствием помылась и выстирала свою грязную одежду. Разложив платье на одном из камней, Аурин устроилась на другом и долго лежала без движения, смотря на темнеющее небо. Следовало решить, что теперь делать. Жить здесь она не собиралась. Наверное, нужно подумать о том, как ей теперь устраиваться. Вероятно, следует уходить подальше от Керито и из Кетлии заодно. Здесь она слишком приметна. Да, а где она не приметна? Кто знает, может быть в соседней стране на нее тоже будут показывать пальцами и ходить толпами, только завидев ее золотистые волосы. Хорошо, что пока они короткие и их без помех можно спрятать под платком. Но когда-нибудь они отрастут и все начнется по новой.

Когда платье немного подсохло, Аурин надела его и вернулась в железный дом. Здесь на данный момент было самое подходящее место для ночлега. А завтра следовало уходить отсюда куда-нибудь подальше. И чем дальше, тем лучше.

Но лежа на полу, подложив под голову мешок, Аурин не переставала думать обо всем, что случилось в прошедший день. Тот бестелесный голос все время повторял имя «Эрин». В живых после катастрофы остался только он и Эрин. А если рассуждать дальше и принять во внимание то, что она, Аурин тоже находилась здесь когда-то, то получается, что… Аурин рывком села и широко раскрыла глаза. Эрин — это она, нечего и думать. Значит, ее зовут Эрин. «Аурин» придумала Иоти, неправильно расслышав тарабарщину найденыша.

Красивое имя — Эрин. По неизвестной причине оно нравилось Аурин больше, чем ее собственное имя. Точнее, то имя, к которому она привыкла за все это время.

Несколько раз повторив про себя это имя, Аурин наконец легла на место и закрыла глаза. Нельзя отчаиваться. Ее положение не назовешь безвыходным. У нее целый мешок золотых монет, а пока в этом мире они в ходу, она никогда не будет нуждаться. Она найдет себе место, где сможет жить без опаски, купит дом и обустроится так, как сочтет нужным. А о своей особенности питания говорить окружающим необязательно. Да, совершенно ни к чему. Такие вещи никогда не понимали. Ее сочтут чудовищем, вроде тех демонов, которые жили когда-то в горах.

Кстати, вот еще одна странность. Она — единственная выжившая после укуса трескучки. И она не просто выжила, а еще и обрела некую странную особенность. Или может быть, она и была такой?

Подумав об этом, Аурин решила, что это маловероятно. До укуса трескучки ее совершенно не тянуло есть сырое мясо и не тошнило от обычной людской пищи. Вид крови вызывал неприязнь.

Девушку сморил сон лишь спустя несколько часов, но зато заснула столь крепко, что ей не снились сны, чему она была очень рада.