Кража

Бариччи не показался ей оскорбленным, скорее задумчивым, и Ноэль тотчас же узнала свою собственную манеру скрывать обиду.

– То, что вы дерзите мне, облегчает вашу душу? – спросил он наконец

– Пожалуй, нет. Вот если бы у вас была совесть, которой, насколько я могу судить по известным мне фактам, у вас нет, тогда другое дело.

Наблюдая за ним и стараясь быть объективной, Ноэль отметила про себя его внешнее обаяние, которое могло бы привлечь женщину столь же пустую и поверхностную, как он сам.

– Вы обладаете почти классической красотой, – заметила она, – даже в свои пятьдесят четыре года. Лиз была девочкой, глупенькой, эгоистичной девочкой, и понятно, чем вы могли ее привлечь.

Бариччи сделал насмешливый полупоклон:

– Благодарю за комплимент. – Его глаза задумчиво прищурились. – Вы ведь на нее не похожи! Верно? Если, конечно, не считать внешности. Вы из тех, кто умеет за себя постоять. И в вас я вижу ум и интуицию, которыми она не обладала.

– Я ничуть на нее не похожа. Как и на вас.

– В таком случае почему вам так хотелось меня увидеть? – Ну, не совсем так. Я вовсе не собиралась с вами разговаривать. Вспомните, ведь вы сами пригласили меня сюда. Он недоверчиво поднял брови:

– Право? В таком случае зачем Фарринттону было копаться в моем прошлом? Уж конечно, он сделал это не ради собственного удовольствия.

– Папа доставал сведения о вас по моей просьбе. Я хотела, чтобы все, что я слышала о вас, ассоциировалось с определенным лицом.

– А слышали вы обо мне только плохое, – подытожил Бариччи. Он выпрямился и заложил руки за спину. – У меня есть и некоторые достоинства. Я блестящий делец и щедрый филантроп.

Не обращая внимания на нелепое хвастовство Бариччи и не задумываясь о его причинах, Ноэль спросила:

– Как вы узнали мое имя? И откуда вам стало известно, что папа наводил о вас справки?

В его глазах она заметила торжествующий блеск.

– Я ведь весьма осмотрителен. И потому взял себе за правило узнавать о тех, кто интересуется моей жизнью или может угрожать моим капиталам. Вы мое дитя, насколько мне известно, – мое единственное дитя. Я знал ваше имя, знал, кто вас удочерил, и я узнал, что Фаррингтон наводил обо мне справки…

Последовала пауза. – А вот чего я не знал – это о ваших отношениях с графом Тремлеттом. Вы любовники? – Любовники? – изумилась Ноэль.

– Не стоит так возмущаться, моя дорогая. Разве вам не известна репутация графа Тремлетта по части женщин? Он мог бы вполне соперничать со мной. – Не будь то, что вы пытаетесь мне внушить, наглой ложью, это могло бы показаться смешным, – парировала Ноэль, обретя наконец дар речи. – И нечего судить о других людях по себе, мистер Бариччи. Что же до графа, то я понятия не имею, сколько у него любовниц или кто они. Мне это глубоко безразлично. Я встретила его впервые сегодня утром. В поезде по дороге в Лондон.

– Ах, вот как! – Тон Бариччи был полон недоверия и сарказма. – Вы не производите впечатления женщины, которая могла бы завести роман с малознакомым человеком.

– У меня и нет с ним никакого романа. Он только… – Ноэль осеклась и перевела дух. – Наш разговор становится абсурдным. Вы пригласили меня сюда, чтобы выяснить, не испортила ли я вашей репутации своим поведением?

– По правде говоря, я хотел избавить вас от необходимости искать со мной встречи, – ответил Бариччи, внимательно следя за выражением ее лица. – Ведь вы для этого сюда приехали? Не так ли?

Что-то в выражении его напряженного лица, крывшееся под напускным спокойствием, показалось Ноэль странным. И впервые ей пришла в голову мысль, что Бариччи.подозревает ее в чем-то, даже опасается ее.

– А какая еще причина могла у меня быть?

– Вы ведь мне сказали… – сказал он многозначительно, и Ноэль с изумлением поняла, что чутье не обмануло ее.

– Вы полагаете, что мне что-то нужно от вас?

– А разве это так уж невероятно? Я очень богатый человек. Хотя и Эрик Бромли богат, он может дать вам все, чего бы вы ни пожелали. Полагаю, что дело тут не в богатстве. Возможно, ваша жизнь в Фаррингтон-Мэнор кажется вам слишком пресной и вы ищете приключений. Вы очень живая и энергичная молодая женщина. Куда живее, чем Лиз. Я же светский человек, вечный скиталец, Люди Фаррингтона, очевидно, разведали, что я постоянно в пути, посещаю множество городов и стран. Вот и вы захотели перемен… Иначе, зачем бы вам было искать встречи со мной?

Ноэль почувствовала, что горло ее сжимает судорога отвращения.

– Ваше высокомерие возмутительно, мистер Бариччи. Неужели вы действительно думаете, что я хотя бы на мгновение могла допустить мысль поехать куда-нибудь с вами? Не говоря уж о том, что вы для меня чужой человек. – Она круто повернулась, собираясь уйти. – Простите, но мне пора идти. Между нами все ясно, все сказано.

– Подождите. – Бариччи сделал несколько энергичных шагов и схватил Ноэль за руку.

Ноэль посмотрела ему в глаза с гневом и отвращением:

– В чем дело?. – Со мной никто не смел так разговаривать.

– Значит, наступило время, когда это стало необходимо, – ответила Ноэль. – Возможно, моя дерзость заставит вас пересмотреть что-то в своей жизни.