Кража

Ноэль не упала бездыханным трупом к ногам месье Сардо, но была вынуждена признать, что этот Андре Сардо и в самом деле возмутительно, непозволительно красив – высокий и стройный, чистый лоб, густые вьющиеся темные волосы и не менее черные длинные ресницы, подчеркивавшие красоту глубоко посаженных глаз теплого шоколадного цвета. Месье Сардо, или Андре, как он просил Ноэль называть его, к тому же обладал одной редкой особенностью – он смотрел на женщину так, что она чувствовала себя единственной на земле, а его улыбка, медленно ползущая от уголков губ к светящимся глазам, была полна соблазна и обольщения.

– Ноэль… Могу я называть вас Ноэль? – Он говорил хрипловатым голосом с особым и не лишенным приятности акцентом.

– Разумеется, – ответила Ноэль.

– Ваше имя прекрасно. Впрочем, как и вы сами. – Он оглядел ее с головы до ног пристальным взглядом художника. – Писать ваш портрет – подарок столь же приятный для меня, сколько и для вас.

– Во время ваших сеансов при Ноэль будет находиться ее горничная, – объявил Эрик Бромли.

Ноэль с трудом удержалась от громкого стона – как же она сумеет выудить какие-то сведения из месье Сардо, если этот часовой, этот монстр в юбке, Грейс, будет неусыпно следить за ней? Единственная ее надежда – это могучий сон Грейс, если усадить ее напротив широкого окна, то она пригреется и уснет через несколько минут.

Ноэль воспрянула духом.

Андре подошел к Ноэль ближе, внимательно изучая ее лицо под разными ракурсами.

– Безупречное лицо… И эти глаза… – Он не закончил фразы, будто у него не хватило слов, чтобы передать впечатление от портретируемой. – Когда мы начнем? – Ну, – ответила Ноэль, – когда вам будет угодно… – Она оглянулась в поисках отца, ища его поддержки.

Эрик, заметив, как Андре изучал лицо Ноэль, нахмурился: разумно ли он поступил, согласившись позволить ей позировать? Он знал, что Ноэль не допустит, чтобы он пересмотрел свое решение.

– Простите, сэр, – прервал их беседу Блэйдуэлл, появляясь в дверях гостиной. – Только что доставили письмо. Его привез нарочный. Он почтительно просит дать ответ немедленно.

– Гонец? – повторил Эрик, не скрывая иронии. – От кого же?

– От герцога Маркхема, сэр.

– От герцога Маркхема! – Ноэль мгновенно вспорхнула с места и оказалась рядом с отцом. – Вскрой немедленно, папа!

Эрик сломал печать и извлек из конверта карточку с гербом и короной.

– Что это? – спросила Ноэль.

– Приглашение. Герцог и герцогиня приглашают нас на свой ежегодный благотворительный бал в Маркхем, который состоится через неделю.

– Нас? – переспросила Ноэль, стараясь не выдать своего волнения, и даже задержав дыхание.

– Да, – подтвердил Эрик, разглядывая конверт и карточку. – Нас – тебя, Хлою, твою мать и меня. Трехдневное празднество, в конце которого будет дан грандиозный бал.

– О папа! – Ноэль вцепилась в его руку, не слыша восторженного восклицания Хлои. – Пожалуйста, пожалуйста, скажи, что мы поедем.

Эрик сурово поджал губы, отвечая, дочери:

– Удивительное совпадение, что мы получили это приглашение после твоего путешествия в Лондон. Или это не совпадение? Я подозреваю почему-то, что к этому приложил руку лорд Тремлетт!

– Вероятно, потому, что он, как и я, знает, что вы с мамой много помогаете нуждающимся. И сообщил об этом своим родителям, а те… – Ноэль нервно глотнула. Теперь все ее надежды зависели от решения отца, – Мы ведь поедем? Правда?

Кашель Андре прозвучал неожиданно, но еще неожиданнее были его слова:

– Это очень помешает нашей работе, cherie, очень замедлит ее. – Он подошел к Ноэль, взял ее за локоть и повернул лицом к себе. – Неужто для вас будет большой потерей, если вы пропустите этот праздник? – Он одарил Ноэль своей чарующей улыбкой и бережно поднес к губам ее ручку.

– Мы поедем, – решительно объявил Эрик. – Ведь этот праздник задуман в целях благотворительности. Месье Сардо, – обратился он к художнику, – я опасаюсь, что принял опрометчивое решение. Возможно, было бы лучше, если бы…

– Понимаю, сэр, – поспешно перебил Андре. – У вас есть обязательства. – На его безупречном лбу появились легкие морщинки. – Единственным извинением моему нетерпению, если не считать желания как можно скорее запечатлеть образ столь изумительной красавицы, как ваша дочь, могут быть только мои обязательства по долгам… Он сделал шаг к двери.

– Подождите.

Но что бы ни собирался сказать Эрик, было отметено молчаливым жестом Андре, его покорностью, его готовностью подчиниться, мгновенно напомнившей Эрику, почему он согласился принять художника.

– Вы совершенно правы. – Он опустил руку в карман и, вытащив из него бумажку в двадцать пять фунтов, вручил молодому человеку. – Я не принял во внимание тот факт, что вы не могли получить платы до тех пор, пока работа над портретом не начнется.

Зрачки Андре расширились от изумления:

– Ваша щедрость, милорд, приводит меня в смущение. Я не знаю, что сказать…

– А вы и не говорите ничего… Ноэль начнет вам позировать сразу же, как только мы вернемся из Маркхема. Только помните о моих условиях, месье Сардо.

Темнота уже окутала улицы Лондона, когда Андре постучал в дверь галереи Франко.