Кража

— Вы думаете, от любви несчастной? — с иронией усмехнулся Мухин.

— По-моему, да! Переживает очень. Он мне фотокарточки жены показывал. Интересная особа…

— Знаете… — Мухин поерзал на стуле. — Не верю я почему-то в несчастную любовь. Здесь все зависит от того, как мужчина себя поведет. А он ничего — человек, видно, с характером, представительный. Ему ли в сорок лет о любви плакаться? Может, сентиментальный он какой-то? — Мухин хотел сказать что-то порезче, но, взглянув на Солдатова, спохватился. — Возможно, играет. Для Боровика это сейчас вполне возможно: дескать, не думайте, что если я закройщик, то душа моя такая же.

— Что-то жестковато ты сегодня настроен, — Солдатов вопросительно посмотрел на Мухина. — Чем тебе Боровик не понравился?

— По-моему, играет. Ну вот как это понять? Вам он рассказывал о своей несчастной любви, жена, мол, ушла, хотя говорить об этом чужому человеку в общем-то не стоило бы. А он рассказал. И снимочки показал. А мне, когда я приметы вещей уточнял, проговорился, что жениться хочет. Вот вам и несчастная любовь!..

— Боровик жениться хочет? — удивился Солдатов.

— Абсолютно точно! Так и сказал. Еще собирался кулон аметистовый своей будущей жене к свадьбе подарить…

— Послушай! Может быть, это ты прибавил слово «будущей», наверное, он говорил, что хочет подарить своей бывшей жене.

— Нет, — Мухин покачал головой. — Он сказал, что кулон, мол, не дождался праздничного дня!

— Так, — протянул Солдатов и откинулся на спинку кресла. — Так… На ком же он собрался жениться?

— А кто его знает! — беспечно ответил Мухин.

— И ты не уточнил? — удивился Солдатов.

— Вообще-то да, — спохватился Мухин. — Надо было бы. Увлекся я тогда с приметами этих ценностей. Я эти вещи теперь с закрытыми глазами, на ощупь узнаю. Но все-таки главное не в том, что я его о жене будущей не спросил. Здесь загвоздка в другом…

— А в чем? Мы с ног сбиваемся, а ты в загадки играешь! А ну выкладывай свои секреты! — улыбнулся Солдатов.

— Чего раньше времени шуметь. — Мухин поудобнее уселся на стуле. — Может быть, и ошибаюсь я. Ну ладно! Смотрите… Кража. Грамотная, можно сказать, кража. Похищены не какие-нибудь тряпки, ценные вещи унесли воры. Так? И вдруг этот битый хрусталь! Первая мысль — для чего? Ответ — месть. Согласны?

— Согласен. Именно такую версию мы и предусмотрели, — подтвердил Солдатов.

— Вы и до сих пор придерживаетесь этой версии? — увлекшись, Мухин не заметил, что уже сам начал задавать вопросы.

— Не то чтобы придерживаюсь. — Солдатов помялся, подыскивая слово. — Эта версия — не единственная. Есть и другие. Ты-то к чему пришел?

— К тому, что на все сто процентов уверен, что никакая это не месть. Воры нас по ложному пути пустили. И мы пошли по нему. Это, дескать, кто-то из знакомых отомстил Боровику. Но разве сама кража в этом случае не месть? Какая разница Боровику — украли у него вазу или разбили ее в квартире? Все равно он без нее остался. Вот если бы все разбили и ничего не взяли — другое дело. Но тут самое ценное унесли. Конечно, можно допустить, что человек, забравшийся в квартиру, так ненавидел Боровика, что, потеряв над собой контроль, разделался и с вазами.

— И это не исключено, — согласился Солдатов. — Но я вижу, что у тебя и на это есть объяснение?

— Есть, — подтвердил Мухин. — Способ битья хрусталя как раз и подтверждает, что преступники власть над собой не теряли. Нет, они действовали спокойно, методично. До такого способа тоже додуматься надо, такое не приходит во время кражи, когда вор об одном и думает, как бы смотаться скорее.

— Твой вывод? — спросил Солдатов.

— Преступники не из числа знакомых Боровика, но они знали весь распорядок его дня. Вот и не спешили. Наводчика надо искать. Другого варианта нет. От наводчика и на воров выйдем.

— Давай-ка позвоним Муромцеву, — сказал Солдатов. — Он обещал к сегодняшнему дню провести тщательный анализ замка и ключей Боровика.

Солдатов медленно набрал номер. Муромцев недовольно пробурчал:

— Ну?

— Вот и я спрашиваю: ну? — улыбнулся Солдатов. — Чем порадуешь?

— А, Солдатов… Должен сообщить тебе пренеприятное известие… Придется тебе раскошеливаться. Не понимаешь? Причитается с тебя, Андрей!

По лицу Солдатова скользнула счастливая улыбка.

— Я знал, что ты нахал и вымогатель, — пошутил Солдатов. — Говори, не мучай!

— Ключи твоего потерпевшего побывали в опытных руках. Это важно для розыска?

— Да, важно, но мы об этом знали и раньше. Дальше.

— Их изготовили очень неплохо. Мастерски. Царапины в замке незначительные. Представляешь, как подогнали?

— А может быть, без подделки обошлось? — на всякий случай спросил Солдатов.

— Нет, Андрей, ключи сделали. А отпечаток сняли с помощью пластилина голубого цвета.

— Спасибо за новость. Ты здорово нам помог! — похвалил его Солдатов.

— Смотри, не забудь об этом, — посмеиваясь, сказал Муромцев. — Акт экспертизы вышлю. — И положил трубку.

Несколько минут Солдатов сидел молча, обдумывая то, что сказал Муромцев. В общем-то ничего неожиданного тот не сообщил, но обоснованный вывод эксперта означал многое. Теперь можно было отказаться от ненужных версий.