Кража на Весенней улице

Если честно, я после первого шока от услышанного больше не испытывал никаких чувств к этой ситуации – словно смотрел какой-то детективный фильм, не более того. К отцу я тоже никаких чувств не испытывал; он покинул меня, когда мне было два годика, так мне говорила мама. А через пять лет она к другому ушла, оставив нас с Марлис и папой Уве.

В общем, ничего особого не изменилось, но его фотопортрет развесили по всему городу! Теперь на меня люди поглядывают искоса, а некоторые в школе даже показывают пальцами: мол, смотрите, сын преступника.

Но мне не стыдно.

Потому что я не считаю себя его сыном.

Прошло несколько дней. Мой друг-чех, Якуб Крупский, выздоровел и вернулся в школу. За обедом он нагнулся ко мне:

– Я всё знаю про этого Шнайдера. Сочувствую…

– Он мне никто, понятно?

Он был обескуражен.

– Нельзя же ведь так…

– А мне что, заплакать и сказать: «Ох, за что Господь наделил меня таким отцом?» Он для меня никто.

– Дело твоё…

Наступило молчание. Мы доели обед, и Якуб сказал:

– Сегодня пришло письмо от тёти Берты.

– И?

– Она меня приглашает летом в Арбайтенграунд! Уже в пятый раз и на всё лето.

Я улыбнулся.

– Поздравляю.

– Она отправит деньги, а я сам полечу до Арбайтенграунда.

– Но тебе придётся сделать посадку в Швеции.

Он подмигнул.

– А это разве плохо?

– Везёт тебе, гадёныш!

– Слу-ушай, а ведь я могу спросить её, можно ли взять тебя с собой. Как тебе такое?

Глаза мои округлились, а ложка застыла на полпути ко рту.

– Серьёзно?

– Ещё как! Только спроси у своего отчима, ладно?

– Я… Да-да, обязательно, конечно… Боже, спасибо…

Он махнул рукой.

– Пока рано благодарить. Спроси у него.

– Нет.

– Но почему? Разве я не могу увидеть Арбайтенграунд?

Мы вдвоём сидели и пили чай. Марлис читала у себя в комнате.

– Это очень далеко.

– И что? Зато я не буду один – со мной Якуб.

Папа Уве усмехнулся.

– Такой же ребёнок, как и ты.

– Зато он не впервые летал к тёте.

– А если с вами по дороге что-нибудь случиться? В Швеции, например.

– Но ведь ты летал в моём возрасте, хоть и на дирижаблях.

Он вздохнул и погладил бороду.

– Тогда были времена трудные, сынок, а сейчас… Нет, не могу я так рисковать. Извини, но нет. Я тебя очень люблю, а такое путешествие с пересадками, ни в какие рамки.

Я опустил голову.

– Я понял тебя, папа.

глава 4

– Чёрт, я хочу в Арбайтенграунд! Мне уже почти семнадцать – три месяца до совершеннолетия!

Мы с Якубом сидели у него дома в его комнате. Сидели, скрестив ноги, на кровати и играли в шахматы. Я пришёл к нему после разговора с папой Уве.

– В принципе, я понимаю твоего отчима.

– Но я хочу туда! Мне надоела вся эта холодрыга и нищета, мне хочется увидеть что-то лучше, что-то… новое.

– Скажи, а ты хочешь увидеть своего отца?

Вопрос застал меня врасплох. Моя рука, которая уже потянулась к доске, застыла. Я почувствовал, как лицо невольно исказилось.

– Не… знаю. Честно. Не знаю.

– И всё же… если твой отчим тебя не отпускает, то… А потом он сделает выговор и мне, и маме!

Я вздохнул и сделал ход. Мы доиграли партию, и он сказал:

– Я тут вспомнил… не знаю, может ли он отпустить тебя, но… с нами едет моя мама. Она хочет повидать сестру.

До меня не сразу дошёл смысл его слов, и я тупо смотрел в одну точку. Затем я вскочил, едва не выронив шахматную доску.

– Это же ведь прекрасно!

Он нахмурился.

– Не могу согласиться. Коль она летит, то: а) не гуляй допоздна; б) не пей; в) ходи хотя бы раз в неделю с ней по магазинам! Разве это свобода!

Я схватил его за плечи и встряхнул.

– Зато меня папа Уве отпустит!

– Папа Уве, если с нами отправится мать Якуба?

Тот сидел в зале и смотрел телевизор. Услышав мои слова, он обернулся.

– Она что, точно поедет с вами?

– Ну да.

– Точно?

– Точно. Можешь позвонить ей.

Он встал и подошёл к телефону. Ладони вспотели от возбуждения, но так я вёл себя совершенно спокойно.

– Алло. Здравствуй, Лина. Это правда, что ты едешь вместе с Якубом?.. Ага, понял. Что ж, ты не против, если вместе с вами поедет Лукаш?.. Ага… Нет, я не против. Тем более, ты рядом с ним, он тебя знает… Ага, ну ладно. Значит, не против? Хорошо, хорошо… Давай.

Едва он повесил трубку, я крепко обнял его.

глава 5

Что тут говорить? Я готовился к итоговым контрольным работам и в то же время мечтал о стране, думал о поездке. Целое лето с лучшим другом и в другой (хоть и маленькой) более развитой стране. Я ничего не видел, кроме практически безлюдных и затерянных в ледяной пустыне улиц, мрачных лиц, укутанных в потрёпанные шубы и пальто.

Мне это надоело, хочу в Арбайтенграунд.

Наступило время отъезда. Марлис с белой завистью смотрела, как я укладывал вещи в большую сумку. Я хотел её взять с собой, но мать Якуба не согласилась – и так поездка дорого обойдётся, придётся всё равно тратить что-то из своих денег, тётиных не хватит.

Поэтому мы её не берём.

Она буквально пожирала меня взглядом, и я старался не смотреть в её сторону.

Подошёл папа Уве.

– Лина ждёт тебя.

Я закрыл чемодан и обнял родню.

– Не скучайте, в конце лета вернусь.

Он не сдержал слёз.

– Будь осторожен. Удачи – с тобой Бог.

Марлис кивнула. Её выражение слегка изменилось от этой сцены.

– Береги себя.

Я улыбнулся.