Кража в Венеции

Они прошли мимо женщины с двумя псами. Один из них, яростно тявкая, увязался следом за полицейскими – развлечения ради, а не потому, что они ему чем-то не понравились. «И как, интересно, я это понял?» – спросил себя Брунетти.

– Bassi, smettila![97] – крикнула хозяйка, и пес послушно повернулся и потрусил к ней.

Когда полицейские вышли на открытое место в форме треугольника, на самом краю мыса, Брунетти увидел пришвартованный катер.

– Фоа! – позвал он.

Водитель подошел к краю катера и протянул руку полицейским. Брунетти, а затем и Вианелло запрыгнули на борт. Фоа отвязал швартов и завел мотор. Отчалив от рива, он повернул налево, возвращаясь в Кастелло.

Полицейские остались на палубе с водителем, как будто созерцание проносящихся мимо зданий могло ускорить дело. Оба молчали, поэтому Фоа, поддавшись настроению, тоже держал рот на замке. Сирену он не включил: шум – для новичков. Зато поставил синий сигнальный маяк. Водителю удавалось ловко маневрировать в потоке других судов, пока они не свернули в канал Сант-Элена. Несколько умерив скорость и лавируя между пришвартованными лодками, он повел свой катер по гораздо более узким каналам района Кастелло. Впереди крупное плоскодонное судно сунулось было в канал, но Фоа отпугнул его одним коротким воплем сирены.

Войдя в канал Рио ди Сант-Анна, Фоа снова сбросил скорость, а когда впереди показался мост, предупредил полицейских о том, что надо пригнуться. Еще один поворот налево – и катер плавно подошел к причалу по правому берегу канала и остановился за пришвартованным тут же полицейским баркасом. Не успел водитель схватиться за канат, как Брунетти и Вианелло выпрыгнули на берег и зашагали через кампо.

На другом ее конце, на скамейке сидел с отрешенным видом мужчина. Понурив голову и сгорбившись, чуть расставив колени, он смотрел в землю. В его левой руке был зажат белый носовой платок. Когда полицейские были уже близко, мужчина промокнул глаза, высморкался, да так и застыл, уронив руки на колени. Брунетти увидел, как вздрагивают его плечи, услышал хриплые всхлипы. Мужчина снова вытер слезы, но глаз не поднял – словно не слышал приближающихся шагов.

Сдавленное рыдание, всхлипы, слезы… Мужчина стиснул кулаки, сминая ни в чем не повинный платок. Брунетти подошел к скамейке и остановился в метре от него.

– Синьор Франчини? – произнес он будничным тоном.

Мужчина снова сдавленно всхлипнул и вытер глаза.

Брунетти присел на корточки, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

– Синьор Франчини! – повторил он, на этот раз чуть громче.

Мужчина вздрогнул, посмотрел на Брунетти и выпрямился, вжимаясь спиной в спинку скамейки. Комиссар вскинул руку, показывая, что волноваться не стоит.

– Мы – офицеры полиции, синьор! Не бойтесь.

Мужчина молча уставился на него. Франчини было около шестидесяти лет, он был в шерстяном костюме-двойке, с аккуратно повязанным галстуком – словно только что вышел из своего кабинета. На узкий лоб упала прядь редких седых волос. Глаза карие, опухшие от слез, нос – длинный и тонкий…

– Синьор Франчини! – в третий раз произнес Брунетти.

У него уже ныли колени от напряжения, пришлось наклониться и опереться одной рукой о землю. Комиссар выпрямился – не спеша и плавно, но это движение все равно отдалось болью в суставах.

– Вам помочь? – спросил он у Франчини.

Брунетти обернулся к Вианелло, замершему в паре метров от скамейки, и подозвал его к себе.

Инспектор подошел, очень медленно, и остановился – на таком расстоянии от начальника, чтобы в образовавшуюся между ними брешь мог пройти человек.

– Кто вы такие? – спросил Франчини.

Он шмыгнул носом, высморкался и снова уронил руки на колени.

– Я – комиссарио Гвидо Брунетти, а это – испетторе Вианелло. Нам только что сообщили о том, что случилось с вашим братом, и мы приехали.

Брунетти махнул рукой в сторону причала, где стояли два пришвартованных полицейских судна, как будто это каким-то образом доказывало правдивость его слов.

– Вы его уже видели? – задал вопрос Франчини.

Брунетти помотал головой:

– Нет. Мы только что приехали.

– Это ужас – увидеть такое, – сказал Франчини.

– Вы брат потерпевшего? – спросил комиссар.

Собеседник кивнул.

– Да. Младший.

– Я тоже младший в семье, – сказал Брунетти.

– Это нелегко, – сказал Франчини.

– Да, нелегко, – согласился Брунетти.

– Просишь его быть поосторожнее, но все без толку!

Франчини умолк, удивленный собственной репликой, взял платок в обе руки и прижал его к глазам. Коротко всхлипнув, он опустил руки.

– Не возражаете, если я присяду? – спросил Брунетти. – Беда с коленями…

– Да-да, конечно!

Франчини подвинулся влево, освобождая место рядом с собой.

Брунетти со вздохом опустился на скамейку и вытянул ноги. По его кивку Вианелло направился к дому, но Франчини не обратил на это внимания.

– Вы приехали из Падуи? – обыденным тоном спросил комиссар.

– Да. Мы с Альдо всегда созванивались во вторник вечером. Вчера он не взял трубку, и я подумал, что лучше приехать и узнать, что произошло.

– А почему вы решили, что что-то произошло? – все так же спокойно и доброжелательно поинтересовался Брунетти.