Креативный мозг. Как рождаются идеи, меняющие мир

Мы знаем, что пассивный режим работы мозга более выражен в левом полушарии, хотя этот режим не является полностью его прерогативой. Мы знаем, что этот режим направляется ранее сформированными идеями и принципами. В этом видимом (и обманчивом) состоянии покоя умственное блуждание разворачивается по большей части в задней коре (но не только в ней) правого полушария. Умственное блуждание связывает точки отсчета, эти «точки в мозге», активированные во время предшествующего состояния гиперфронтальности. Это не обязательно означает, что сеть пассивного режима не играет никакой роли в этом процессе. Природа взаимодействия центральной управляющей сети (ЦУС) и сети пассивного режима (СПР) в направлении умственного блуждания недостаточно хорошо изучена, но можно предположить, что ЦУС управляет требующей усилий частью процесса, над которой доминирует гиперфронтальность латеральной префронтальной коры, и приводит к разметке нейронных точек отсчета. И наоборот, во время внешне пассивного умственного блуждания латеральная префронтальная кора находится в гипофронтальном состоянии, пока «у руля» стоит СПР. Вы помните, что в СПР активны другие части лобных долей, орбитофронтальная и вентромедиальная области. Они также направляют проекции в заднюю ассоциативную кору, но активируют другие сети, что выражается в других мыслях и заботах. В результате точки отсчета в мозге, активированные во время работы ЦУС, при включении СПР встраиваются в совершенно иные нейронные сети, что допускает образование других, отличающихся от ранее возможных связей. Таким образом, не исключено, что спонтанный процесс, который происходит в задней коре, «освобожденной» от контроля латеральной префронтальной коры, когда ЦУС больше не работает, и мягкие подталкивания активной теперь СПР комбинируются, тем самым повышая вероятность вспышки невыразимой творческой искры и творческого прорыва.

Теперь пришло время выразить еще один протест. Любое обсуждение специализации полушарий может создать у читателя впечатление, что две половины мозга организованы принципиально по-разному. Это не так. Здесь обсуждается неуловимая разница, и каждое полушарие обладает и локальными свойствами, и свойствами «мир тесен», которые мы обсуждали ранее. Но суть имеет тонкое различие: локальные свойства более ярко выражены в связях в левом полушарии, а свойства тесного мира – в связях внутри правого полушария. Акцент на локальные свойства благоприятствует появлению сильно «рваной» сети со множеством отдельных сообществ, а акцент на свойствах тесного мира благоприятствует появлению «более поверхностной сети» с менее сочлененными сообществами и большей связностью по всей сети (см. рис. 7.5). Вычислительные модели человеческого мозга с использованием семантических нейронных сетей показали, что сеть, наделенная свойствами тесного мира, способна порождать более богатые и менее предсказуемые закономерности активации – нейронную основу порождения новых идей²⁴. Появление такого тонкого различия в свойствах связей двух полушарий может быть эволюционным решением для согласования и усиления двух фундаментальных краеугольных камней успешного познания – способности порождать новые идеи и способности сохранять ранее полученные знания (рис. 7.5).

Рис. 7.5. Сильно рваная сеть связности в сравнении с поверхностной. (А) Сильно рваная сеть более выражена в коре левого полушария. (В) Поверхностная сеть более выражена в коре правого полушария.

Воспроизводится с разрешения авторов из книги «Новый управляющий мозг», Издание Оксфордского университета, 2009 год

Сложные взаимоотношения намеренного гиперфронтального и блуждающего гипофронтального состояния в процессе творчества неявно выражены в знаменитых историях о моментах креативных открытий, которыми изобилует наука. Это и открытие выталкивающей силы, которое Архимед сделал в ванне, и открытие гравитации, которое Ньютон сделал под яблоней. Ни одна из этих историй не могла бы произойти, если бы великие умы не «пережевывали» мысли об этом в течение долгого времени. Альберт Эйнштейн жил в более близком к нам времени, и существуют достоверные свидетельства, что он долгими часами, систематически раздумывал над теми или иными проблемами, прежде чем случались откровения, которые приходили, казалось бы, ниоткуда. В начале двадцатого столетия Жак Адамар задал великим физикам своего времени, в том числе и Альберту Эйнштейну, ряд вопросов, чтобы добраться до сути их творческого процесса. Ниже приводятся выдержки из ответа Эйнштейна.