Креативный «пятый альфа»

Я обрадовался, что дома теперь тихо и все гости заняты, но тут пришла перемазанная шоколадом Маша.

– Давайте в прятки! – сказала она.

– Да ну! Давайте лучше в лего, – поморщился я.

– Я тогда буду капризничать, – мило улыбнулась Маша.

– Капризничать! – радостно поддержал её Витя.

– В прятки, – вздохнула Ксюша.

Она всегда остаётся за старшую и знает, что лучший способ выиграть войну – не начинать её.

Я посадил брата за диван, а сам спрятался за занавеску. Когда в комнату вошла Ксюша, Витька вышел из-за дивана и указал:

– Он там!

– Так нечестно! – запротестовал я.

Ксюша снисходительно улыбнулась:

– Ну, прячься ещё раз, если хочешь. Через минуту я понял её коварный план.

Прежде чем спрятаться самому, надо было снова спрятать Витьку. Впрочем, он сам нашёл место – в книжном шкафу за стеклянной дверцей. И уже пытался туда забраться.

С полок посыпались учебники, тетради, альбом и краски. Витя забыл про прятки, схватил краски и тетрадь для контрольных работ по математике и закричал:

– Рисовать, рисовать!

Мама говорила, что эти краски только для уроков, поэтому я их забрал у брата, а ему принёс мамины масляные, которыми она картины по вечерам рисует. Это же не для уроков, значит, можно.

Тетрадь для контрольных я бы с удовольствием отдал Витьке: пусть хоть рисует, хоть самолётики делает. Но, думаю, мама огорчится. Хотя чего огорчаться, непонятно: там же ничего ценного.

Я принёс листочек из папиного кабинета. Но одного листика было мало. Пачка закончилась.

Я не знал, можно ли открывать новую. Маша нашла много листочков, исписанных папиным почерком с одной стороны. Черновики, наверное. У меня в столе тоже много таких лежит. Это разумно – черновики использовать для рисования.

Витька рисовал, мы играли в прятки, чтобы Маша не капризничала.

Хорошие места для пряток быстро закончились, и я решил вытащить из шкафа бельё. На пол бросать нельзя, и я отнёс часть в стиральную машину. Остаток унёс в бак с грязным бельём – это лучше, чем его на пол бросить.

Надо было придумать ещё места для пряток, и я вспомнил, что в нижней части книжного шкафа лежат журналы. Если их убрать, столько места освободится!

Журналы отнёс в кабинет. Смотрю, Витька там целую мастерскую устроил. Художественную. На листочках рисовать ему надоело, он шкафы стал раскрашивать. И так ярко у него получается! Такое сочетание цветов Изольде Ивановне, нашей учительнице ИЗО, точно понравилось бы. Она знаток и ценитель современного искусства. А вот мама классику предпочитает. Ну ничего, если не понравится, стереть можно. Масляные краски ведь водой оттираются? Мои акварельные точно оттираются, только след иногда остаётся.

Когда родители и дядя с тётей вернулись, всё было в порядке. Усталая малышня спала. Ксюша уснула на моей кровати. Маша – в шкафу в прихожей: обувь мы оттуда тоже выгребли. Красивый разноцветный Витька спал на полу в кабинете. Но ему было тепло – он устроился на груде бумаги и журналов.

– Рано вы пришли, – небрежно сказал я, – могли бы ещё погулять. Мы играли, но всё было в разумных пределах.

Папа с каким-то странным лицом рассматривал кабинет. На шкафах красовался шедевр экспрессионизма. На бумагах, залитых масляными красками, спал Витька с потрясающе синими волосами. Из-под его рисунков местами выглядывал папин почерк. На полу, на журналах, на Витькиной спине лежали три сапога и два ботинка. Под головой у Витьки была мягкая тапочка.

– Да, – вздохнул папа, – ты, конечно, молодец. Жаль только, пределы разумного у нас с тобой разные.

Незабываемые эмоции

– Давай решайся. Завтра или никогда: последний день перед каникулами. – Вагон метро качнулся, Дима схватился за поручень, Лёва – за Диму.

– Думаешь, сработает? – Лёва посмотрел на друга с надеждой.

– Конечно. Девчонки – они же такие, странные. Мне сестра объясняла: хочешь встречаться с девчонкой – подари ей эмоции. Незабываемые.

Американские горки – вот незабываемые эмоции. У Лёвы до сих пор чешется застрявший в горле крик, когда он об этом вспоминает. Вот только зимой парк аттракционов закрыт.

Другую порцию незабываемых эмоций Лёва получил, когда с соседом по даче, Васей Хитровым, за яблоками ночью к злюке Кларе Михайловне ползали. Яблоки оказались похожими на хозяйку: мелкие и кислые. А чтобы было не так стыдно, пришлось следующей ночью ещё раз ползти – столько же сладкой медунички на крыльце оставить, сколько недозрелой антоновки утащили.

Яблок зимой тоже нет. Да и вряд ли Полина обрадуется предложению: «Давай ночью залезем в чужой сад. Ты этого никогда не забудешь. Обещаю».

Лёва вышел из метро и тут же замёрз. Ветер сметал снег с асфальта, пригоршнями кидал его в прохожих, в Тимати, который в чёрной футболке радостно улыбался декабрьскому холоду. Рядом с Тимати, которому неизвестный, но талантливый художник подрисовал тараканьи усы, висела другая афиша. «То, что надо», – решил Лёва.